1. Окажут сильное огневое сопротивление, что потребует применения «Шмелей», 
«Мух», подствольных гранатометов, крупнокалиберных пулеметов, пушек, БМП.
 2. Осуществят подрыв зарядов ВВ: при подходе штурмующих, при проникновении 
штурмующих в здание.
 3. Террористы на 1 этаже, скорее всего, окажут незначительное сопротивление, 
что позволит штурмующим достаточно быстро проникнуть в здание. Затем террористы 
могут выброситься на улицу и одновременно подорвать здание. В дальнейшем с боем 
пробиваться в выгодном направлении.
 4. Не взрывая здание, вести бой до конца.
 5. Как маловероятный прогноз: с начала штурма сдаться.
 Оценка возможных потерь среди заложников:
 — от рук террористов — до 10%, от огневого воздействия штурмовой группы при 
позиции заложников как живого щита — до 10%; в ситуации «паника» — до 10%; в 
случае подрыва здания при использовании террористами взрывных устройств — до 
10%; от огневого воздействия штурмующих — до 10%.
 Итак, специалисты антитеррора прогнозировали тяжелейшие потери среди 
заложников — до 50 процентов. А среди штурмующих?
 Расчет потерь был таким: в период сближения с объектом 32 процента, при входе 
на объект около 10 процентов и в период боя в здании до 30 процентов. Всего — 
72 процента (!).
 Это означало, по существу, гибель спецподразделения.
 Однако события развивались таким образом, что переговоры позитивных 
результатов не дали, и после постоянных угроз со стороны террористов о 
расстреле заложников оперативным штабом было принято решение о проведении 
операции.
 В 23.00 генерал-майор А.Гусев поставил боевые задачи руководителям отделов и 
отделений на проведение операции и довел порядок взаимодействия.
 В 4.25 личный состав группы выдвинулся на позиции для выполнения поставленной 
задачи.
 В 4.50 началась операция.
 Рассказывает В. Денисов:

 — После того, как прозвучал приказ о штурме, мы уже не рассуждали. 
Единственная цель была у ребят — как можно меньше потерь среди заложников. Хотя 
каждый профессионал понимал — их не избежать.
 Так оно и вышло. Но по нашей вине не погиб ни один заложник. Готов это 
доказать перед любым судом.

 Сразу хочу обратить внимание на одно обстоятельство, которое почему-то 
ускользает из поля зрения пишущих. До штурма Басаев расстрелял пятерых 
заложников. Это потому, что ему вовремя не предоставили корреспондентов. 
Сколько убито милиционеров, летчиков? А как известно, у руководителя операции 
есть право — если опасность угрожает заложникам, немедля отдавать приказ на 
проведение операции.
 Так что если посмотреть с другой стороны — там убивают людей, а Ерин должен 
терпеливо ждать? Чего? Пока Басаев методично будет расстреливать заложников? 
Или, может, десяток-другой жертв маловато? Надо ждать, пока он прикончит 
пятьсот, тысячу… Странные рассуждения, не правда ли?
 Правда. Я вспоминаю текст тележурналиста за кадром, а в кадре — убийца Басаев. 
Он медленно растягивает слова и говорит, что больше не убивает заложников. И 
комментатор вторит террористу: действительно, он не убивает. Он расстрелял 
только пятерых, да милиционеров, да летчиков.
 Да еще несколько человек, добавляет сам Басаев, приблудились, мол, шпионы под 
видом пьяных. А больше никого.
 Про большее мы уже знаем сами: зверски убитые бабушки на рынке, девушки прямо 
на улице, мужчины в своих домах. Чего же еще ждать от террористов?
 Нет, выходит, надо было ждать.
 Рассказывает В. Денисов:

 — На совести террористов более 130 жизней. О чем еще можно говорить? Где он 
был, наш правозащитник, 14-го, 15-го? Почему не приехал на переговоры? Ан нет. 
Легко после драки кулаками махать да обвинять.
 Кстати говоря, когда заложники кричат о «конфетках чеченцев», их понять можно. 
Ведь кажется, всякая пуля оттуда летит в тебя. А ты мирный обыватель, ты хочешь 
жить. Ну мало ли кого вывели чеченцы… Мало ли, прошел слушок — убили, 
изнасиловали. Меня-то не убили, а ребенку еще и конфетку сунули.
 Так вот, психология заложников понятна, но прессе-то зачем повторять, 
возводить в канон рассуждения психически надломленных людей.
 Да будет известно всем: террористы разделили заложников надвое. Одних они и 
вправду не трогали и даже детей конфетками потчевали. Других пытали, убивали, 
насиловали…

 Стоп! Знаю, найдутся люди, которые скажут, тут «Альфа» — организация 
заинтересованная и потому предвзятая.
 Ну что ж, прервем пока сотрудника группы «А» и приведем слова самих заложников.
 Эти слова они мне лично не шептали на ухо. Их признания публиковались в 
центральных газетах.
 Юрий Арзуманов, 41 год:

 — Подходим к хирургии. Думаю, где же они хотят нас стрелять? Вот уже порог