М. Картофельников:

 — «Рафик» подогнали почти вплотную к дверям. Всем трем подгруппам, которые 
брали его, надо было бежать примерно одинаковое расстояние. Но он выкатился 
вперед. Мы стали стрелять по колесам. По салону вести огонь нельзя. Террористы 
сидели с заложниками вперемежку.
 Моя подгруппа штурмовала машину сзади. Пока преодолевали расстояние из засады 
к «РАФу», бандиты успели выпустить в нас 20 пуль.
 Мы выбили заднее стекло. Рукояткой пистолета я «вырубил» ближнего бандита, 
второго схватил за шиворот и вытащил. А преступник оказался мощный, ростом под 
метр восемьдесят. Потом ребята удивлялись: как ты смог такого борова выволочь?
 Где у него только не было оружия: за пазухой, в карманах, за поясом.
 При штурме ранили Игоря Орехова. Когда он навалился на бандита, Прунчак, 
сидевший на переднем сиденье, выстрелил. Пуля попала в незащищенную часть шеи 
между каской и бронежилетом, пробила шею. Счастье, что террорист стрелял из 
малокалиберного пистолета Марголина, а не из «макарова» или «ТТ».
 Ну и как всегда, рядом не оказалось врача. Как снять боль? Ребята из местного 
КГБ бутылку коньяку притащили. Принял Игорь, тут и «Скорая» подоспела. Так 
Орехов отпраздновал свой день рождения.
 Признаюсь, что и я в тот день выкурил несколько сигарет, хотя никогда в жизни 
не курил. Как-то совсем не весело, когда в упор по тебе палят из пистолетов.

 М. Максимов:

 — Когда у самых ворот «взорвался» «рафик», мы тут же подорвали и люк. Снизу он,
 оказывается, был еще закрыт на засов. Крышка люка вылетела, но засов остался, 
разделяя люк на две части.
 Боец ОМЗДОНа все рвался к люку. Я его удерживал, так как преступники снизу 
стреляли. Одним выстрелом он был легко ранен в ногу. Я отвел его в сторону, 
бросил в люк шумовую гранату и спустился вниз на канате. Оказался в комнате, 
где прежде хранилось оружие. Бандиты уже сбежали отсюда, дверь заперли. 
Пришлось взрывать дверь, прорываться дальше.
 На пути ребят, которые штурмовали этаж через дверь, уголовники устроили 
баррикаду, открыли огонь.
 Штурмующие на огонь не отвечали. Они применили так называемое «психологическое 
оружие». Что это за оружие, разъяснять пока не станем. Скажу только — 
достаточно было одного выстрела, чтобы бандиты сдались.

 На следующее утро бойцы «Альфы» пришли к морю. Как были в поту и в грязи, так 
и пришли: отмыться, полежать на солнышке. Загорающие догадались: «Это ребята, 
штурмовавшие изолятор!» Окружили, обступили, с улыбками, с поздравлениями. 
Кто-то позавидовал: «Наверное, за такую работу кучу денег получите!»
 Альфовцы смущенно улыбались: они-то знали, их зарплата рассмешила бы любого 
абхазца или грузина. Но восхищение подкупало.
 Кто-то уже протягивал им арбузы, дыни, цветы. Расталкивая обступивших, 
пробился через толпу высокий усатый грузин. Опустил на песок ящик, раскрыл 
объятия:
 — Генацвале! Родные мои! Для вас вино, настоящее кахетинское!
 Вино и вправду было отменное.




 ГОД 1992. ПРОВАЛ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ


 …23 февраля 1992 года. Санкт-Петербург. Операция по освобождению заложников в 
знаменитой тюрьме «Кресты» закончилась провалом. Убит заложник, сотрудник 
следственного изолятора.
 Тем не менее один из участников штурма, офицер ОМОНа, с уверенностью заявил: 
«Специалистами и руководством ГУВД исполнение операции оценено довольно высоко».

 Трудно сказать, что стоит за «высокой оценкой» руководством ГУВД собственных 
омоновцев, но специалисты во всем мире считают: операция с применением 
спецподразделений не имеет смысла, если в ходе нее уничтожаются как террористы, 
так и заложники. В таком случае достаточно роты солдат, которая, окружив 
захваченный бандитами объект, искромсает огнем автоматов и правых и виноватых.
 Иной оценки нет и быть не может…
 И все-таки, что же случилось в питерских «Крестах», или, как их официально 
именуют, в следственном изоляторе № 1 ГУВД Санкт-Петербурга, тем февральским 
днем?
 Во время прогулки семеро подследственных, вооруженных заточками (заостренными 
металлическими штырями) и двумя гранатами, набросились на контролеров В. 
Аввакумову и А. Яремского. Затащив пленников в служебное помещение и запершись 
изнутри, преступники выдвинули ультиматум: в обмен на жизнь заложников они 
потребовали два автомата, четыре пистолета с боекомплектом, гранаты, автомобиль.
 Было также поставлено условие — обеспечить беспрепятственный выезд из тюрьмы и 
предоставить самолет.
 Знакомство с личными делами бандитской семерки не предвещало легкой борьбы.