Двенадцать часов о террористах не было ничего известно — убыли ли они на 
территорию другой области или здесь, в Саратове, готовятся к новым убийствам, а 
может, уже совершили их. С превеликим трудом к 15 часам следующего дня удалось 
установить: преступники находятся в квартире супругов Просвирных, в доме номер 
20 по улице Жуковского, рядом с саратовским аэропортом. В квартире кроме 
взрослых — двухлетняя дочь Просвирных. Все они взяты заложниками в плен.
 Теперь преступники выдвигали новые требования: предоставить самолет для вылета 
за границу, дать водку, наркотики, крупную сумму денег. И снова грозили убить 
заложников. Предупреждали, что на случай штурма они привязали хозяйку квартиры 
с дочерью к дверям. Попытки убедить бандитов отказаться от преступных замыслов 
ничего не дали.
 Так напряженно складывалась обстановка на момент прибытия группы «Альфа» в 
Саратов.
 Было 23 часа 11 мая. Переговоры, которые вели с преступниками начальник ГАИ 
Саратовского облисполкома и заместитель прокурора области, в очередной раз 
зашли в тупик. Преступники вели себя агрессивно, нагло угрожали. Чтобы показать 
серьезность своих намерений, стали истязать женщину-заложницу. На просьбу 
выдать ребенка потребовали водки, наркотиков, автомат, бронежилет. То и дело в 
захваченной квартире распахивалось окно, террористы сажали на подоконник одного 
из заложников, кричали, что выбросят его с четвертого этажа.
 Штаб принял решение выдать водку и наркотики. Их подняли в осажденную квартиру 
по веревке.
 Стало ясно, выход один — штурм квартиры. «Альфа» подготовилась к штурму. 
Карпухин и Головатов провели рекогносцировку: прошли в квартиру этажом ниже той,
 что была захвачена преступниками, составили ее схему. Снайперы постоянно 
наблюдали с помощью приборов ночного видения за поведением преступников и их 
передвижениями. Вся информация передавалась в штаб.
 А информация тревожная — действия террористов становились непредсказуемыми.
 В 3.10 группа захвата заняла исходные позиции. В 3.25 начальник группы «А» 
отдал команду на штурм. Здесь следует подчеркнуть — магазины автоматов 
сотрудников «Альфы» были снаряжены холостыми патронами. Бойцы с помощью 
специального альпинистского снаряжения спустились с крыши и буквально влетели в 
окна захваченной квартиры, забросав преступников имитационными гранатами. 
Бандиты никак не ожидали штурмующих из окон. Они ясно видели, что лестниц под 
окнами нет, никто к штурму не готовится. В те же секунды дверь вышибла тараном 
вторая группа и ворвалась в квартиру.
 Преступник, вооруженный пистолетом, успел сделать два выстрела. Пули пришлись 
в бронещит.
 Пользуясь фактором внезапности, группа захвата через несколько секунд 
обезвредила бандитов.
 В последних строках отчета о действиях группы в Саратове начальник 
подразделения «А» напишет одну фразу, которая не нуждается в комментариях, ибо 
она коротко и емко характеризует высокий профессионализм спецподразделения 
антитеррора: «Пострадавших при проведении захвата не было».




 ГОД 1990. «ВЗБЕСИВШИЙСЯ» ИЗОЛЯТОР


 …Порядком уставший от суточного дежурства постовой Козмава, гремя ключами, 
идет коридором первого этажа. Сейчас он повернет ключ в замке двери седьмой 
камеры, потянет железную ручку на себя, передаст ведро и веник. Обычное дело — 
уборка помещения. Так каждое утро, изо дня в день, из года в год. Правда, вчера 
начальник изолятора, инструктируя наряд перед заступлением на дежурство, велел 
быть особенно осторожным у седьмой и десятой камер. По некоторым данным, там 
вроде бы готовят побег. Но постовой привык к предупреждениям. Они звучат на 
каждом инструктаже. И, как правило, никаких последствий. Обязанность начальника 
— постоянно предупреждать об опасности. Понятное дело, не на конфетной фабрике 
работают.
 Козмава знал, что идет на нарушение инструкции, ведь открывать дверь должен 
дежурный офицер, в присутствии постового. То есть у камеры их должно быть двое. 
Но гудит голова после бессонной ночи, в ушах стоят крики и ругань заключенных, 
хочется скорее распрощаться с этим затхлым «каменным мешком».
 Не взглянув в глазок, постовой открывает дверь. Резкая команда, стремительный 
бросок, удар по голове — Козмава падает на бетонный пол.
 Дежурный офицер Шикирба не заметил, когда постовой забрал ключи. Опомнился, 
увидев на пульте охранной сигнализации тревожное мигание желтого глазка: в 
седьмой камере открыта дверь.
 Лейтенант помчался в камерный бок. А в дверь уже протискиваются заключенные 
Дзидзария и Бигвава. Офицер пытается затолкнуть их обратно в камеру. К нему на 
помощь прибежал постовой Нижерадзе со второго этажа. Но уже поздно — семеро 
преступников вырвались из камеры, набросились на охранников, отобрали ключи, 
поспешно открыли другие камеры.
 Четвертый охранник смены, постовой сержант Векуа, видя, что ничем не может 
помочь товарищам, захлопнул на перегородке, преграждающей выход из камерного 
блока, дужку замка, затем выбежал во двор, запер дверь изолятора и кинулся в 
дежурную часть МВД рассказать о нападении. Бежал и клял все на свете: из-за 
блокады железной дороги ломался график спецэтапов, вагоны с заключенными