нервную депрессию. В июле он с семьей переехал на Ривьеру, а узнав о том, что в 
Москве ему вынесен приговор, 22 июля послал в редакцию «Последних новостей» 
письмо под названием «Как меня сделали врагом народа». Письмо это было 
напечатано в номере газеты от 26 июля. В нем он говорил, что его вот уже больше 
года как заманивают в Москву, как заманивали до этого Л. М. Карахана, предлагая 
ему должность в Вашингтоне, и Антонова-Овсеенко (из Испании), обещая ему 
должность наркомюста. Оба были расстреляны.
 «Я предпочитаю жить на хлебе и воде на свободе, – писал Раскольников, – чем 
безвинно томиться и погибнуть в тюрьме, не имея возможности оправдаться… Это 
постановление [приговор ему] лишний раз бросает свет на сталинскую юстицию, на 
инсценировку пресловутых процессов, наглядно показывая, как фабрикуются 
бесчисленные „враги народа" и какие основания достаточны Верховному суду, чтобы 
приговорить к высшей мере наказания».
 В эти недели его депрессия приняла такие формы, что Раскольникову пришлось 
лечь в больницу в Ницце, и он в конце августа (на следующий день после того, 
как был подписан пакт Молотова – Риббентропа) пытался перерезать себе вены. Его 
спасли. 12 сентября, через десять дней после начала второй мировой войны, он, 
воспользовавшись тем, что лежал в палате один и на пятом этаже, выбросился в 
окно. Смерть была мгновенной. Его жена и дочь в тот же день исчезли неизвестно 
куда, официальная советская версия была и осталась до сих пор, что он умер от 
инфаркта.
 Но перед тем как покончить с собой, Раскольников 17 августа написал свое 
третье письмо Сталину. Здесь оно печатается в наиболее существенных выдержках  
[66] :
  «Сталин, вы объявили меня „вне закона". Этим актом вы уравняли меня в правах 
– точнее в бесправии – со всеми советскими гражданами, которые под вашим 
владычеством живут вне закона. 
 Со своей стороны, отвечаю полной взаимностью: возвращаю вам входной билет в 
построенное вами царство „социализма" и порываю с вашим режимом.
 Ваш „социализм", при торжестве которого его строителям нашлось место лишь за 
тюремной решеткой, так же далек от истинного социализма, как произвол вашей 
личной диктатуры не имеет ничего общего с диктатурой пролетариата. Но в вашем 
понимании всякий политический маневр – синоним надувательства и обмана. Вы 
культивируете политику без этики, власть без честности, социализм без любви к 
человеку.
 Что сделали вы с конституцией, Сталин?
 Испугавшись свободы выборов, как „прыжка в неизвестность", угрожавшего вашей 
личной власти, вы растоптали конституцию, как клочок бумаги, выборы превратили 
в жалкий фарс голосования за одну-единственную кандидатуру, а сессии Верховного 
Совета наполнили акафистами и овациями в честь самого себя. В промежутках между 
сессиями вы бесшумно уничтожаете „зафинтившихся" депутатов, насмехаясь над их 
неприкосновенностью и напоминая, что хозяин земли советской не Верховный Совет, 
а вы.
 Вы сделали все, чтобы дискредитировать советскую демократию, как 
дискредитировали социализм. Вместо того, чтобы идти по линии намеченного 
конституцией поворота, вы подавляете растущее недовольство насилием и террором. 
Постепенно заменив диктатуру пролетариата режимом вашей личной диктатуры, вы 
открыли новый этап, который войдет в историю нашей революции под именем „эпохи 
террора".
 Вы прикрываетесь лозунгом борьбы с „троцкистско-бухаринскими шпионами". Но 
власть в ваших руках не со вчерашнего дня. Никто не мог „пробраться" на 
ответственный пост без вашего разрешения.
 – Кто насажал так называемых „врагов народа" на самые ответственные посты 
государства, партии, армии и дипломатии?
 – Иосиф Сталин.
 – Кто внедрил так называемых „вредителей" во все поры партийного и советского 
аппарата?
 – Иосиф Сталин.
 С помощью грязных подлогов вы инсценировали судебные процессы, превосходящие 
вздорностью обвинений знакомые вам по семинарским учебникам средневековые 
процессы ведьм.
 Вы сами знаете, что Пятаков не летал в Осло, Максим Горький умер естественной 
смертью и Троцкий не сбрасывал поезда под откос.
 Как вам известно, я никогда не был троцкистом. Напротив, я идейно боролся со 
всеми оппозициями в печати и на широких собраниях. И сейчас я не согласен с 
политической позицией Троцкого, с его программой и тактикой. Принципиально 
расходясь с Троцким, я считаю его честным революционером. Я не верю и никогда 
не поверю в его „сговор" с Гитлером или Гессом.
 Вы оболгали, обесчестили и расстреляли многолетних соратников Ленина: Каменева,
 Зиновьева, Бухарина, Рыкова и др., невинность которых вам была хорошо известна.
 Перед смертью вы заставили их каяться в преступлениях, которые они никогда не 
совершали, и мазать себя грязью с ног до головы.
 А где герои Октябрьской революции? Где Бубнов? Где Крыленко? Где 
Антонов-Овсеенко? Где Дыбенко?
 Вы арестовали их, Сталин.
 Где старая гвардия, ее нет в живых.
 Вы расстреляли ее, Сталин.
 Вы торжественно провозгласили лозунг выдвижения новых кадров. Но сколько этих 
молодых выдвиженцев уже гниет в ваших казематах? Сколько из них вы расстреляли, 
Сталин?