Иван IV желал доброго межгосударственного союза с Англией и одно время, 
оставшись вдовцом, предпринял попытку свататься к правившей тогда в Англии 
королеве Елизавете. В ответ же, и это чрезвычайно характерно уже даже для тех, 
ранних англо-русских отношений, руководитель секретной службы Англии лорд Берли 
(в Москве его называли «боярин Бурлы») в своих инструкциях английскому послу 
при Иване Грозном Рэндольфу (тогда и в Англии не было четкого разделения между 
разведкой и дипломатией) прямо предписывал добиваться только привилегий для 
британских купцов, но всячески уклоняться от любых переговоров о союзе, тем 
более на брачной основе.
Да и как можно было говорить о браке, если в Лондоне прекрасно было известно, 
что их же агент Бомелия вовсю травит царя и его родичей ртутью с 
катастрофически непоправимыми в плане престолонаследия последствиями!
Слава Богу, Всевышний воздал Англии за ее подлость - не прошло и полутора веков,
 как вследствие гомосексуальных наклонностей Вильгельма III Оранского у самого 
Альбиона на рубеже XVII - XVIII веков возникла острейшая проблема 
престолонаследия, завершившаяся тем, что на престол в Лондоне один за другим 
стали попадать слабоумные германские принцы - т.н. «серия Георгов», особенно 
под номерами от I до III.
Однако вышеприведенное хотя и с трудом, но все же различимая верхушка айсберга 
фактов четвертого ряда. Куда сложней дело обстоит с той его частью, что сокрыта 
под спрессованной историей толщей времен. А ведь именно там, в вечных льдах 
прошлого, в первозданном виде сохранились подлинные корни первопричины 
происхождения сознательно-злобно враждебного отношения Англии к России вне 
какой-либо зависимости от сути и формы политического режима или 
государственного правления на Руси. Так что не вернуться к тому, что отписывали 
из Москвы английские соглядатаи, невозможно. Не слишком многословно, но более 
чем емко, они письменно зафиксировали дважды уникальное явление: с одной 
стороны, растущее могущество Русского централизованного государства времен 
молодого Ивана IV, а с другой - факт уникального возрождения, но в новых 
исторических условиях, могучего ранее фактора в геополитической расстановке сил 
прошлого.
Итак, если по порядку разложить ими же написанное, то это будет выглядеть 
следующим образом: (Власть идеи самодержавия московского царя + практически 
всеобъемлющая власть Православия) + (Власть по факту самого самодержавия 
московского царя + Откровенно поставленное во главу угла государственного 
правления столь же Откровенное служение Богу{5}) + (Добродетельное служение 
самодержавной власти царя с беспрецедентной преданностью народа своему государю,
 что покоилось на «двух китах»: на отношении молодого царя к народу как к 
«Людям Бо-жиим и Нам Богом Дарованным!» и на его же позиции, что отныне он и 
судия народный, и защитник народа{6}) + (Укрепление, в т.ч. и военной силой, 
внутренней и внешней безопасности государства + Укрепление единства страны и 
государства + Укрепление международного авторитета державы, чрез территорию 
которой проходили все сухопутные и речные пути с Запада на Восток и, 
соответственно, в обратном направлении) + (Отчетливо выраженное уже в первый 
период правления Ивана IV геополитическое стремление к возврату исконно 
славянских земель в Прибалтике и в целом на Северо-Западе ради законного 
обретения столь же законного выхода в Балтийское море, а также жестко 
обусловленное только соображениями внешней государственной безопасности 
движение на Восток и Юго-Восток).
При всех известных и часто не к месту поминаемых недостатках правления Ивана 
Грозного именно при нем несмотря ни на что в основном завершилось становление 
основного каркаса России как страны (в географическом смысле) и Русского 
централизованного государства, а вместе с тем и того евразийского понятия 
Россия, к которому мы теперь часто прибегаем.
И все это в обрамлении ореола наследника славных традиций Александра Невского 
(одним из первым давшим отпор натиску Запада на Русь) и его потомков - 
«собирателей и устроителей земель русских» - Даниила Александровича, Ивана 
Калиты и особенно Ивана III (тоже Грозного) и его знаменитой жены Софьи 
(урожденной Зои Палеолог - племянницы последнего византийского императора 
Михаила Палеолога).
Более того, все это происходило на фоне серьезно воспринятой Россией роли 
защитника православия и укоренившихся в ее государственной жизни византийских 
символов и традиций. Особое значение среди них имели преисполненный глубокого 
геополитического смысла герб с двуглавым византийским орлом (смотрит на Запад и 
на Восток) и овладевшая умами политической и церковной элит идея «Третьего 
Рима».
В итоге совокупность всего этого представала перед остальным миром как своего 
рода уникальная религиозно-геополитическая реинкарнация за век до этого 
рухнувшей под ударами турок-османов Византийской империи. Но ведь рухнула-то 
она не столько под ударами турок - в 1453 г. им достался практически полностью 
обессиленный Царьград, т.е. Константинополь, - сколько в результате 
многовековой тотальной подрывной деятельности против империи, осуществлявшейся 
из корыстных торгово-экономическо-геополитических мотивов. И главным зачинщиком 
этой подрывной деятельности была Венецианская республика, олигархические кланы 
которой век спустя, т.е. с начала XVI века, стали переносить свою 
торгово-экономическую и геополитическую активность в Атлантику - ведь наступила 
уже эпоха великих географических открытий, - избрав в качестве плацдарма Англию 
Генриха VIII.
И поскольку ранее эффективно действовавшие короткие сухопутно-морские пути с 
Запада (из Венеции) на Восток через Средиземное море, Анатолийский и Аравийский