грандиозным провалом и потоками крови, а лично для него - заключением в кутузку 
по обвинению как в революционном бандитизме, так и в причастности к убийству 
Карла Либкнехта и Розы Люксембург.
И на первых порах, до лета 1919г., Крадек содержался в условиях жесткой 
изоляции, во всяком случае, все известные источники с особой силой напирают 
именно на это обстоятельство…
И вот там, в условиях строгой и жесткой изоляции, он якобы и «проявил чудеса 
политической ловкости», превратив тюремную камеру в «политический салон», в 
котором принимал чуть ли не всю политическую, экономическую и военную элиту 
озверевшей от фатального поражения в Первой мировой войне Германии, с 
представителями которой и обсуждал идею будущего сотрудничества.
И рад бы поверить в этот «гениальный авантюризм», да только вот как же быть с 
тем, что, будучи упрятанным за решетку за прямое участие в прокоммунистических 
беспорядках, он, иностранец, гражданин ненавистной к тому времени всей Европе, 
в т.ч. и Германии, Советской России, еврей по национальности, коммунист, а 
тогда два этих параметра во всей Европе воспринимались только через знак 
равенства - еврей=коммунист, и наоборот, коммунист=еврей, - остался жив, хотя 
те беспорядки, в которых он принимал деятельное участие, подавлялись с такой 
жестокостью, что один из организаторов этого подавления получил от левых 
печальное прозвище «кровавая собака Носке»?! Я уж не говорю о том, что 
демонстрации спартаковцев тогда разгонялись не столько пулеметами, сколько 
шашками, т.е. попросту рубили людей, как капусту… - свидетельство, надо сказать,
 очень авторитетного источника: самого Ф.Э. Дзержинского, лично наблюдавшего 
подобные картины…
Как быть со всем этим, если евреев тогда убивали в первую очередь, если всех 
еще только заподозренных в прокоммунистических или проспартаковских симпатиях 
убивали тоже в первую очередь, причем сначала убивали, а уж потом, если 
оставалось время и, самое главное, желание, то интересовались, кого же все-таки 
шлепнули?!
Как быть со всем этим, коли он остался жив, хотя взяли его, что называется, с 
поличным, да еще и по подозрению в таком тяжком преступлении, как убийство, 
хотя и крайне ненавистных той же «кровавой собаке» Носке Карла Либкнехта и Розы 
Люксембург, но ведь граждан же Германии?!
При таких обстоятельствах избежать жестокой расправы прямо на месте не сможет 
даже самый гениальный авантюрист - в этом трагическая особенность массовых 
беспорядков в период т.н. «революций».
И вот в такой-то ситуации он не только остался жив и здоров, но и еще и проявив 
«чудеса политической ловкости», превратил свою тюремную камеру строгой изоляции 
в «политический салон» для обсуждения с высшими представителями германской 
элиты глобальной идеи - ну право же, при всем искреннем уважении к талантам 
евреев не следует делать из тех же немцев круглых идиотов!
Потому что для того, чтобы поднять такие серьезные вопросы или хотя бы просто 
выйти на связь с той же германской элитой, не говоря уже о том, чтобы она еще и 
выслушала его, «Крадека», с его-то давно сгнившей репутацией и пухлейшим досье 
в германской полиции, - прежде всего необходимо было каким-то образом вынудить 
германские власти хотя бы «закрыть глаза» на все его «художества» по части 
«революционного» бандитизма. Т.е. попросту говоря, ситуация была явно не в его 
пользу - что бы он ни попытался произнести, реакция была бы однозначной: 
пытается увильнуть от ответственности, спасает свою шкуру.
Мягко говоря, не самое лучшее начало для серьезнейшего разговора, как, впрочем, 
и сама тюрьма строгой изоляции также отнюдь не самое идеальное место как для 
генерирования глобальных идей (ведь не до идеи же было, шкуру спасать надо 
было!), так и для авторской инициации диалога с элитой государства, за подрыв 
устоев которого его и упекли в кутузку!
Зато сколь же идеально это место вообще - тюрьма как таковая, со всеми 
строгостями и высокими стенами, за которыми ничего не видно, что происходит в 
камере некоего арестанта по кличке «Крадек», и сколь же идеальна даже сама 
формулировка его упрятывания в кутузку в целях сокрытия от посторонних глаз и 
ушей самого факта начала особо секретных переговоров по особо важной 
геополитической проблеме.
Действительно, идеальней и не придумаешь, если, например, исходить из того, что 
главной целью «революционной командировки» «Крадека», этого «гениального 
авантюриста с умнейшей и хитрейшей головой в большой политике своего времени», 
была не столько даже организация убийства Карла Либкнехта и Розы Люксембург во 
имя удовлетворения «пролетарских амбиций» заделавшегося «мировым вождем» 
бывшего дворянчика Ульянова-Ленина, сколько организация того же убийства как 
прямой аванс - прелюдия к будущему серьезному разговору, ради которого он и 
должен был якобы сесть в тюрьму. Есть все абсолютно серьезные основания 
рассматривать его комфортабельную «отсидку» как часть очень хитроумного 
совместного плана германской разведки, наиболее авторитетных и влиятельных 
представителей тайной дипломатии Германии, некоторых германских тайных обществ 
и верхушки большевиков.
Потому что незадолго до его командировки в Германию там напрочь и полностью 
провалилось со своей подрывной «революционной» деятельностью целое советское 
посольство во главе с давно находившимся под наблюдением психиатров А.А. Иоффе 
(лично Зигмунд Фрейд пользовал будущего революционера-посла), у которого было 
все - и люди, и мешки с золотом, с бриллиантами, с валютой, и в изобилии 
подрывная литература на немецком языке, и явки, и связи в левых кругах, и даже 
оружие, которое, ничтоже сумняшеся, раздавали прямо в посольстве. И тем не 
менее еле ноги унесли из Германии.