следует не тому, что именно британская королевская семья открыто противилась 
спасению Николая II и его семьи, отказывая и ему, и его семье даже в 
теоретическом приюте на Западе, а тому феноменальному лицемерию, с которым весь 
XX век британская королевская семья якобы горевала по поводу невинно убиенного 
российского самодержца.
Все вышеприведенные факты, а их во сто крат больше, совершенно однозначно 
свидетельствуют о том, что эпохи могут меняться, но ничто и никто не в 
состоянии изменить вечные интересы «доброй старой Англии», которая не 
остановится ни перед каким преступлением, дабы соблюсти эти свои вечно подлые 
«вечные интересы», опирающиеся прежде всего на т.н. «равновесие сил». Именно в 
этом специфическая природа постоянной агрессии Великобритании в отношении 
остального окружающего мира, но агрессии уникальной тем, что она всегда 
выдается за миролюбие.
Один из наиболее авторитетных политологов и публицистов Великобритании начала 
XX века Норман Энджел еще в 1923 г. отмечал, что «баланс сил» в 
действительности всегда «означает стремление создать превосходство сил на нашей 
стороне… Позиция, которую мы занимаем, в этом случае означает, что мы… не 
терпим существования настолько сильной группы соперничающих с нами государств, 
сопротивление которой было бы для нас безнадежным, которая обрекла бы нас на 
постоянно подчиненное положение в дипломатии, а наше свободное передвижение по 
земному шару могло бы иметь место лишь с ее молчаливого согласия. В этом 
Becbraison d'etre «баланса сил» (т.е. весь смысл «баланса сил». - А. М.).
Принцип «баланса сил» означает в действительности требование превосходства. 
Требование превосходства сил означает акт агрессии». То есть, проще говоря, на 
протяжении пяти веков краеугольным принципом всей политики Великобритании, а 
соответственно, и ее разведки, является агрессия против окружающего мира! Но 
агрессия вообще, тем более как постоянный, многовековой краеугольный принцип не 
только политики, но и по сути дела-то, самого существования британского 
государства, лишь тогда дает какой-либо эффект, когда она не только внезапна (в 
т.ч. и своим вероломством), но и осуществляется в упреждение.
Отсюда и постоянная обязанность британской разведки заблаговременно выискивать 
еще только могущие стать реальными угрозы Великобритании, и еще более 
агрессивно, на упреждение, бороться с ними.
Чем, например, могла Россия угрожать Великобритании в том же 1851 г., о чем с 
таким пафосом говорил Пальмерстон? За год до этого его высказывания (в марте 
1850г.) талантливый российский разведчик граф Яков Николаевич Толстой 
зафиксировал спровоцированный Пальмерстоном рост дикой русофобии в Англии, а 27 
марта того же года впервые сообщил в Петербург об угрозе войны Англии против 
России. Все дело в том, что лоб в лоб тогда столкнулись две новые эпохи - одна 
в истории Англии, другая - в истории мировой цивилизации:
- адекватно реагируя на настроения правящей элиты, пребывавшей в эйфории 
расцвета могущества империи, Пальмерстон провозгласил эпоху создания новой 
Римской империи с центром в Лондоне - как он сам же и заявил, «каждый британец 
- житель нового Рима»;
- однако именно в это же самое время окончательно наступила и эпоха 
железнодорожного транспорта - Великобритания первой в мире вступила в нее. 
Именно в существе этой эпохи и была усмотрена угроза для Великобритании, потому 
что именно железнодорожный транспорт мог и в итоге действительно реализовал 
пассивный дотоле фактор необозримых трансконтинентальных пространств: Россия 
превращалась в могучий, практически ничем непреодолимый геополитический фактор 
громадной и достаточно гибкой силы со всеми вытекающими отсюда крайне 
негативными последствиями для' Великобритании как для великой морской державы. 
Ибо с железными дорогами и выходами к морям и океанам соединяющая Европу и Азию 
Россия объективно выдвигалась на роль лидера во всем мире.
Это был своего рода исторический момент истины, когда верхушка правящей элиты 
Великобритании впервые в полном объеме столкнулась и в полной же мере осознала 
то, о чем всего спустя полвека с небольшим выдающийся британский геополитик 
Хэлфорд Маккиндер скажет: «Континентальные и морские державы противостоят друг 
другу как в сфере идеалов, так и на материальном уровне и в выборе средств 
развития».
Утаить от всего мира, в т.ч. и от России, железнодорожный транспорт было 
невозможно. Бороться же против развития железнодорожного транспорта, в т.ч. и в 
России, - и вовсе нереально. Выход Великобритания увидела один - в превентивной 
войне против России. В войне именно же на геополитическое уничтожение с тем, 
чтобы не допустить развития железнодорожного транспорта на территории России, 
которая в результате превратится в фактор не только неиссякаемой, но и попросту 
непреодолимой силы.
Просто в намеке на возможное в будущем возникновение идеи строительства 
Транссибирской магистрали, и тем более КВЖД, Англия интуитивно увидела 
глобальную стратегическую угрозу своим национальным интересам.
Ни тогда, ни тем более в будущем, никаких оснований, даже тени намека на какие 
бы то ни было основания для таких выводов у нее не было и быть не могло. Ведь 
железные дороги в России строились на суверенной российской территории. А в тех 
случаях, когда они выходили за пределы границ России, строительство 
осуществлялось на основе межгосударственных договоров, без колониального разбоя,
 столь характерного для «доброй старой» Англии.
Вот этот неподдельный страх перед фактом, что Россия в силу особенностей своего 
уникального статуса единственной в мире единой трансконтинентальной евразийской 
державы на самом деле соединяет Европу с Азией, что в условиях новой эры - эры 
железнодорожного транспорта - может положить конец морскому могуществу