Тем не менее, мы надеемся, что именно вам 
удастся выполнить наше строго секретное поручение. Могу вас заверить, что вы об 
этом не пожалеете! На выполнение задания вы отправитесь десятого декабря через 
Штральзунд и Стокгольм. И помните, нельзя терять времени!

— А от кого я буду получать инструкции в России?

Офицеры, которые вели с ним беседу, сочли нецелесообразным вдаваться в 
подробности, но Кулаковский понял, что он должен будет вернуться в Германию 
через Стокгольм, для чего ему выдали фальшивый паспорт, в котором он значился 
торговцем из Данцига.

В Берлине у него состоялась беседа с лейтенантом Бауэрмайстером, офицером 
разведки русского фронта. Тот обсудил с ним все детали, дал последнее 
напутствие и снабдил весьма солидной суммой денег.

— Откуда вы так хорошо знаете Петроград и почему так бегло говорите 
по-русски? — спросил немца Кулаковский.

— Мои родители — русские, я родился и вырос в Петрограде, и только год назад 
приехал в Германию. И еще, мой дорогой коллега, если в Петрограде у вас 
возникнут действительно серьезные проблемы и вам понадобятся совет или деньги, 
идите на Колольную. Там живет русский подполковник. Он наше доверенное лицо и 
будет знать, что вы работаете на нас.

Итак, торговец из Данцига отправился через Штральзунд в Стокгольм, где сразу же 
поспешил сообщить российскому военному атташе все, что с ним произошло, что он 
видел и слышал. Во все российские штабы, Генеральный штаб и органы 
контрразведки немедленно были направлены секретные телеграммы. Объектом 
первоочередного внимания стал таинственный русский подполковник, который жил на 
Колольной. За домом установили тайное наблюдение. Да, там действительно жил 
подполковник. Русский подполковник С. И. Мясоедов, близкий друг российского 
военного министра, уже некоторое время находящийся под негласным наблюдением 
контрразведки. Оснований для подозрения, естественно, было больше чем 
предостаточно.

Начальник Генерального штаба поручил мне руководить предварительным 
расследованием дела. В то время подполковника не было в Петрограде, полагали, 
что он где-то в районе Йоханнисберга. Его вызвали в штаб и дали какое-то 
незначительное поручение. Адъютантом к нему назначили подпоручика Дюстерхоффа. 
Это назначение было подполковнику не по душе, и он попытался избавиться от 
адъютанта. Дюстерхофф был очень огорчен и написал своему бывшему начальнику 
следующее письмо:





«Ваше превосходительство!

Хотя я и был огорчен переводом из Вашего подчинения в подчинение подполковника 
Мясоедова, должен признать, что никогда еще не имел столь выдающегося 
начальника. Я счастлив, что мне выпала честь нести службу на благо нашей 
великой армии под началом этого фанатически преданного офицера. К сожалению, 
этот благородный человек, похоже, пока настроен не столь дружелюбно по 
отношению ко мне, но я молю Бога, чтобы г-н подполковник скорее понял, какого 
хорошего друга и надежного помощника он может потерять, если не изменит ко мне 
своего отношения.

Я уверен, что с Вашими неограниченными связями в самых высших военных кругах 
Вам будет несложно найти достойное применение военного таланта этого 
незаурядного человека и способствовать его продвижению по службе. Я буду 
всегда…».




Тут подпоручика Дюстерхоффа отвлек его ординарец, и он покинул комнату. Через 
замочную скважину, из которой он предусмотрительно вытащил ключ, подпоручик 
наблюдал, как подполковник с довольным видом читал оставленное на столе письмо.

Дюстерхофф облегченно вздохнул, он понял, что благодаря простой хитрости 
одержал первую победу и развеял недоверие, которое могло быть у Мясоедова. 
Недоверие на самом деле существовало. Опытный агент нутром чувствовал, что в 
Дюстерхоффе было мало чего от поручика. И в действительности он был