занялись своим непосредственно                мирным трудом, выбросив из своих 
деревянных голов всякие мысли о                том, что немецко-австрийские 
армии на Украине непобедимы и что за                их спиной они, эти хозяева, 
укрепят свои прежние привилегии и власть                над трудящимися...

 Так, в этот день с тяжелыми боями и большими жертвами (со стороны              
  повстанцев и со стороны вооруженного кулачества) наш отряд прошел             
   около 40 верст и вступил в свое родное по духу село Рождественку,            
    где и расположился на вполне заслуженный отдых.

 В селе Рождественке крестьяне дали нам сведения о роли рождественского         
       священника, действовавшего заодно с кулаками и провокаторами в пользу    
            гетманщины и против бедноты. Сведения крестьян об этом священнике,  
              о его личных доносах немецко-австрийским и гетманским карательным 
               отрядам на крестьян, сведения, нашедшие себе подтверждение в 
ряде                убитых этими отрядами передовых крестьян, послужили для 
штаба достаточным                основанием, чтобы вызвать священника, опросить 
его и поставить на                очную ставку с несколькими крестьянами.

 Священник был опрошен, а затем как собака был самими крестьянами               
 и повстанцами повешен.

 Казнь рождественского священника была у повстанцев-махновцев вторым            
    случаем уничтожения священников за их провокаторскую роль в отношении       
         трудового крестьянства. За аналогичное действие штабом был в свое      
          время схвачен семеновский священник, о котором крестьяне всем своим   
             сходом показывали, что он является организатором кулаков и 
провокатором                по отношению к бедноте. Некоторые из семеновских 
крестьян рассказывали,                как этот "их" священник расспрашивал 
женщин о том, чем                занимаются их мужья и т. п., и вскоре после 
этого мужья некоторых                женщин арестовывались, ибо "глупые 
женщины" перед священником                таяли и рассказывали ему, что их 
мужья говорят против гетмана и                немецко-австрийского командования.


 Второй, рождественский, случай уничтожения священника за провокацию            
    скоро разнесся по району. И священники, начавшие было практиковать          
      в районах повстанчества свои ораторские и провокаторские способности,     
           быстро охладели к этой практике и возвратились к своим церковным     
           делам, держась тише воды, болтаясь только в них, не касаясь уже      
          революции, даже когда некоторые старички крестьяне, по своей ли       
         инициативе или по инициативе своих сыновей, насмешливо спрашивали      
          их:

 -- А что ж это вы, отец такой-то, перестали объяснять народу свои              
  мнения про гетмана та спасших Украину немцев и австрийцев от 
"кацапсько-жидовського                бруду", что называется революцией?..

 Теперь священники или совсем молчали, или же становились ярыми                
сторонниками только церковной правды на земле и отделывались от                
подобных вопросов заявлениями, что канонические дела не позволяют               
 им следить за мирскими общественными и политическими делами или                
что новые распоряжения от церковной епархии требуют от них не вмешиваться       
         в политическую жизнь страны и т. д. и т. п.

 После отдыха в селе Рождественке отряд вступил в свое родное Гуляйполе.

 Глава XV
               ОСВОБОЖДЕННЫЕ ИЗ ТЮРЕМ ГУЛЯЙПОЛЬЦЫ. ПОЛОЖЕНИЕ ПОВСТАНЧЕСКОГО 
ШТАБА.                ЕГО ФРОНТЫ. РОСТ КОНТРРЕВОЛЮЦИИ. НЕДОСТАТОК В 
АНАРХИЧЕСКИХ СИЛАХ.                ПЕРЕГОВОРЫ С ЕКАТЕРИНОСЛАВСКИМИ ВОЕННЫМИ 
ВЛАСТЯМИ ВОЙСК ДИРЕКТОРИИ.                ОБЪЯВЛЕНИЕ ДИРЕКТОРИЕЙ МОБИЛИЗАЦИИ. 
НАШЕ ОТНОШЕНИЕ К ДИРЕКТОРИИ                И НАЧАЛЬНЫЕ МЕТОДЫ БОРЬБЫ С НЕЙ. 
НЕДОРАЗУМЕНИЕ С НЕМЕЦКО-АВСТРИЙСКИМ                КОМАНДОВАНИЕМ
               Вступление отряда в Гуляйполе было на этот раз особо радостным и 
               для его бойцов, и для населения, которому было уже известно, что 
               именно этим основным отрядом повстанческого движения разбиты в 
целом                ряде районов вооруженные контрреволюционные силы врагов 
трудящихся.                К этой радости прибавилась радость встречи отряда с 
освобожденными                из александровской тюрьмы членами Гуляйпольской 
группы анархистов-коммунистов:                А. Калашниковым, Саввой Махно, 
Филиппом Кратом и другими.

 Встреча отряда с этими людьми, томившимися в тюрьме в ожидании                
смерти, людьми, дорогими для отряда, как и им дорог был отряд, произвела        
        оживляющее впечатление на каждого из нас, переутомленных в боях.        
        Нами чувствовались в этих товарищах новые и серьезные силы, и мы        
        все радовались им, как и они радовались тому, что вырвались из рук      
          палачей невредимыми и могут снова отдать себя целиком служению 
революции,                задачам нашего революционно-анархического движения в