конца не выдержим. А поражение наше создаст                катастрофические 
последствия для дальнейшего развития наших повстанческих                групп, 
все взоры и помыслы которых обращены к Гуляйполю в ожидании                его 
инициативных идейно-руководящих положений. И я говорил:

 --В случае решительного наступления врагов на Гуляйполе мы и на                
этот раз сейчас же оставим его. Притом мы должны оставить его так,              
  как будто население только слушало нас, но не оказывало нам активной          
      поддержки.

 Необходимо отметить, что за все время нашего пребывания в Гуляйполе            
    вооруженное население только по ночам выезжало на заставы вокруг            
    села, на станцию и на другие пункты, в которых могли появиться войска       
         врага. Днем же мы ограничивались силами отряда и некоторыми 
смельчаками                из крестьян.

 -- Так и должно продолжаться, -- настаивал я перед своими помощниками.         
       -- Мы в момент натиска на Гуляйполе вражеских сил оставим его, сообщив   
             лишь вовремя населению, чтобы оно тщательнейшим образом попрятало  
              оружие и сохраняло мужество и хладнокровие как ни в чем не 
бывало:                как будто мы своим отрядом произвольно все здесь 
проделывали.

 Мои друзья были очень недовольны таким моим маневром, но решительно            
    против него ни один из них не протестовал. Наоборот, теперь они             
   делали все то, что в совещании со мною обсуждали и решали.

 На этом решении наш штаб остановился определенно. Согласно этому,              
  товарищ А. Марченко оповестил о нашем решении через своих военных             
   "атташе" все сотни населения Гуляйполя. И лишь теперь                наш 
штаб несколько освободился от кипучей местной работы.

 *

 В один прекрасный день я снова был вызван немецко-австрийским штабом           
     из Полог к телефону. Начальник этого штаба повел со мною разговор:         
       почему я в своих воззваниях к украинскому трудовому народу называю       
         немецко-австрийские регулярные войска бандами, а их командиров 
убийцами                и т. п. Я "разъяснил", и разговор наш затянулся.

 Я инстинктивно почувствовал, что начальник затягивает разговор                
со мною с определенной целью, и поспешил предупредить тт. Марченко              
  и Каретника быть особенно бдительными и усилить внимание наблюдателей         
       с колокольни и на заставах.

 -- Сегодня, видимо, враги решили действовать, -- говорил я им,                
-- и мы должны своевременно знать, откуда, какими и какого рода                
оружия силами они начнут это свое действие.

 Сам я продолжал оставаться у трубки телефона. За это время наш                
штаб вызывался из Покровского и Рождественки, но с ними мне не пришлось         
       говорить. Действительно, случилось именно так, как предполагал.          
      Начальник железнодорожной станции сообщил нашим наблюдателям, что         
       из Полог вышли два воинских эшелона на Гуляйполе. Пока курьер донес      
          мне это сведение (по телефону сообщить его нельзя было), тот же       
         начальник станции сообщил мне:

 -- Нестор Иванович, карательные войска в количестве двух эшелонов,             
   не дойдя до станции, остановились посреди пути, выгружаются и направляются   
             на село.

 Я в ту же минуту бросил трубку и изолировал нужные телефонные районные         
       линии. Спешно с двумя пулеметами, 15--17 пехотинцами и несколькими       
         кавалеристами я выехал за Гуляйполе навстречу этим всемогущим и        
        "непобедимым" немецко-австрийским боевым частям. Части                
эти подходили и были уже на полдороге к селу своими неразвернутыми              
  колоннами. Мы подпустили их еще ближе и обстреляли метким пулеметным          
      огнем. Тем самым мы заставили их сперва лечь, а затем развернуться        
        фронтом и открыть бешеный огонь со своей стороны.

 Мы, задорно смеясь и над своими силами, и над силами и маневрами               
 противника, продолжали изредка, но метко стрелять. А когда заметили            
    с фланга группу его кавалерии, то тотчас же снялись и, перескочив           
     Гуляйполе поперек, закрепились на другой стороне его и продолжали          
      отвечать наступавшим на их бешеную пальбу, сосредоточенную исключительно  
              на колокольне и центре Гуляйполя.

 За это время к нам подошло несколько десятков вооруженных крестьян             
   с намерением целиком разделить участь нашего отряда в пути по району.        
        Остальные около 1000 человек вооруженных, из которых 300--400 человек