Будучи знаком с Масловым по каторге, я заявил ему, что, не имея                
сейчас где ночевать, я останусь на ночь-две у него.

 Маслов не возражал мне, и я остался у него.

 Сверх ожиданий Маслов оказал мне особое гостеприимство, несмотря               
 на мое издевательство над его своеобразным индивидуализмом, поставившим        
        его вне всяких более или менее серьёзных товарищеских связей со         
       своими бывшими товарищами по старой московской организации 
анархистов-коммунистов.

 Глава XVIII
               МОЯ ВСТРЕЧА И РАЗГОВОР С ЛЕНИНЫМ
               На другой день ровно в час дня я был опять в Кремле, у 
председателя                Всероссийского Центрального Комитета Советов 
рабочих, крестьянских                и солдатских депутатов товарища Свердлова. 
Он провел меня к Ленину.                Последний встретил меня по-отцовски и 
одной рукой взял за руку,                другой, слегка касаясь моего плеча, 
усадил в кресло. Затем попросил                Свердлова сесть, а сам прошелся 
к своему, по-видимому, секретарю                или переписчику и сказал ему: 
"Вы, пожалуйста, закончите это                к двум часам", -- и лишь тогда 
сел против меня и начал расспрашивать.

 Первое: из каких я местностей?.. Затем: как крестьяне этих местностей          
      восприняли лозунг "Вся власть Советам на местах!" и как                
реагировали на действия врагов этого лозунга вообще и Украинской                
Центральной рады в частности? И бунтовались ли крестьяне моих местностей        
        против нашествия контрреволюционных немецких и австрийских армий?..     
           Если да, то чего недоставало, чтобы крестьянские бунты вылились      
          в повсеместные восстания и не слились с красногвардейскими отрядами,  
              с таким мужеством защищавшими наши общие революционные 
достижения?..

 На все эти вопросы я отвечал Ленину кратко. Ленин же со свойственным           
     организатору и руководителю умением старался так обставлять свои           
     вопросы, чтобы я как можно подробнее на них останавливался. Так,           
     например, на вопрос, как крестьяне тех местностей, откуда я, воспринимали  
              лозунг "Вся власть Советам на местах!", Ленин переспрашивал       
         меня три раза, и все три раза удивлялся тому, что я говорил ему,       
         а именно, что этот лозунг крестьянами воспринят своеобразно: власть    
            Советов на местах -- это по-крестьянски значит, что вся власть и    
            во всем должна отождествляться непосредственно с сознанием и волей  
              самих трудящихся; что сельские, волостные или районные Советы 
рабоче-крестьянских                депутатов есть не более и не менее как 
единицы революционного группирования                и хозяйственного 
самоуправления на пути жизни и борьбы трудящихся                с буржуазией и 
ее прихвостнями -- правыми социалистами и их коалиционной                
властью...

 -- Думаете ли вы, что это понимание крестьянами нашего лозунга                
"Вся власть Советам на местах!" -- правильное понимание?                -- 
спросил меня Ленин.

 Я ответил:

 -- Да.

 -- В таком случае крестьянство из ваших местностей заражено анархизмом,        
        -- добавил Ленин.

 -- А разве это плохо? -- спросил я его.

 -- Я этого не хочу сказать. Наоборот, это было бы отрадно, так                
как это ускорило бы победу коммунизма над капитализмом и его властью.

 -- Для меня это лестно, -- сказал я Ленину, полуусмехаясь.

 -- Нет, нет, я серьезно утверждаю, что такое явление в жизни крестьянства      
          ускорило бы победу коммунизма над капитализмом, -- повторил мне       
         Ленин и добавил: -- Но я только думаю, что это явление в крестьянстве  
              неестественно: оно занесено в его среду анархистскими 
пропагандистами                и может быть скоро изжито. Я готов допустить, 
что это настроение,                будучи неорганизованным и подпав под удары 
восторжествовавшей контрреволюции,                уже изжило себя.

 Я заметил Ленину, что вождю нельзя быть пессимистом и скептиком.

 Свердлов перебил меня:

 -- Так, по-вашему, нужно развивать это анархическое явление в жизни