-- Я хочу видеть председателя Исполнительного Комитета Совета рабочих,         
       крестьянских, солдатских и казачьих депутатов товарища Свердлова,        
        -- ответил я на вопрос девицы.

 Девица, ничего мне не говоря, села за письменный стол. Затем взяла             
   мой документ и пропуск в Кремль, кое-что выписала из них, написала           
     мне карточку и указала номер другой двери, куда я должен зайти.

 Там, куда меня направила барышня по особому пропуску, помещался                
секретарь ВЦИКа Советов -- крупный мужчина, видно выхоленный, но                
с изнуренным лицом. Он спросил меня, что мне нужно. Я пояснил. Тогда            
    он попросил бумаги, удостоверения. Я дал. Мои бумаги его заинтересовали.    
            Он переспросил меня:

 -- Так вы, товарищ, с Юга России?

 -- Да, я из Украины, -- ответил я ему.

 -- Вы председатель Комитета защиты революции времен Керенского?

 -- Да.

 -- Значит, вы -- социалист-революционер? Я отвечаю:

 -- Нет.

 -- Какие связи имеете или имели от партии коммунистов вашей области?

 -- Я имею личные связи с рядом работников партии большевиков, --               
 ответил я ему.

 И тут же назвал председателя Александровского ревкома товарища                
Михайлевича и кое-кого из Екатеринослава.

 Секретарь замолк на минуту, а затем принялся расспрашивать меня                
о настроении крестьян на Юге России, о том, как крестьяне отнеслись             
   к немецким армиям и отрядам Центральной рады, каково отношение их            
    к Советской власти и т. п.

 Бегло я ему ответил и видел, что секретарь был доволен; а я лично              
  жалел, что не мог распространяться с ним на эту тему.

 Затем он позвонил куда-то по телефону и тут же предложил мне пройти            
    в кабинет председателя ВЦИКа товарища Свердлова.

 Это напомнило мне легенду и контрреволюционеров, и революционеров,             
   и даже моих друзей-- противников политики Ленина, Свердлова и Троцкого,      
          распускавших слухи, что к этим в своем роде земным богам добраться    
            недоступно. Они окружены, дескать, большой охраной, начальники 
которой                на свое лишь усмотрение допускают к ним посетителей, и, 
следовательно,                простым смертным к богам этим не дойти.

 Теперь я остро почувствовал вздорность этих слухов и свободно подходил         
       к двери кабинета Свердлова. Последний сам открыл нам дверь и с мягкой,   
             казалось, товарищеской улыбкой подал мне руку и провел меня к 
креслу.

 Секретарь вернулся в свой кабинет.

 Товарищ Свердлов показался мне несколько бодрее, чем его секретарь.            
    Мне показалось также, что он глубже заинтересовался тем, что в 
действительности                происходило на Украине за последние два-три 
месяца. Он сразу выпалил                мне:

 -- Товарищ, вы с нашего бурного Юга; вы чем там занимались?

 -- Тем, чем занимались широкие массы революционных тружеников украинской       
         деревни. Трудовая украинская деревня, приняв живое, непосредственное   
             участие в революции, стремилась к полному своему освобождению. В   
             ее передовых рядах я, можно сказать, был всегда первым на этом 
пути.                Лишь теперь, в силу поражения и отступления общего 
революционного                фронта из Украины, я очутился временно здесь.

 -- Что вы, товарищ, говорите, -- перебил меня Свердлов, -- ведь                
крестьяне на Юге в большинстве своем кулаки и сторонники Центральной            
    рады.

 Я рассмеялся и не слишком распространенно, но выпукло нарисовал                
ему действия организованного анархистами крестьянства в Гуляйпольском