События разрастались. Немецко-австро-венгерские армии под предводительством    
            генерала Эйхгорна подходили уже к городу Екатеринославу с одной     
           стороны. С другой же, именно со стороны Кичкаса, бросали уже через   
             Днепр снаряды по городу Александровску (в 80 верстах от Гуляйполя).


 Красногвардейские отряды под командованием Егорова, а также многочисленные     
           автономные отряды, которые от Егорова и начальника красных резервных 
               войск Юга России Беленкевича получали только вооружение, а 
действовали                на свой риск и страх зачастую на тех участках, где 
противника не                было, все оттягивались в спешном порядке из-под 
Крыма в район Верхний                Токмак -- Пологи. Притом уже не могло быть 
и речи о том, чтобы эти                части в нужный момент можно было 
выгрузить с эшелонов. Они были                сняты с фронта преждевременно, и 
это отразилось на их боевом настроении.                Теперь они говорили уже 
о глубоком тыле и таких железнодорожных                узлах, как Ясноватая, 
Иловайск. Правда, через день-два эти части                были продвинуты далее 
вперед навстречу противнику, который, кстати                сказать, все еще 
был на правой стороне Днепра. Ряд автономных отрядов                и группа 
красногвардейцев большевистско-левоэсеровского блока геройски                
отражали попытки противника переправиться через Днепр. Но силы их               
 изнурялись без отдыха, без сна и с малым количеством запаса боевого            
    снаряжения. Это вызвало тревогу в Гуляйполе, и во всем районе, а            
    отсюда тревога эта передалась на все другие прилегающие к Гуляйполю         
       районы.

 Агенты наступавшей контрреволюции подняли выше головы и громче                
заговорили против Советов, против тружеников, видевших в революции              
  свое освобождение и всем содействовавших ее развитию. Это обстоятельство      
          отражалось тяжело на настроении тружеников. Во многих селах и 
деревнях                чувствовалась растерянность, которая свойственна массе 
всегда, когда                последняя не информируется вовремя о позиции, 
занимаемой ее революционно-боевым                авангардом.

 Растерянность в районе внесла дух слабости и колебания и в Гуляйполе.          
      В это время дни и ночи происходили в Гуляйполе революционные совещания    
            Советов крестьянских и рабочих депутатов, профсоюза, революционного 
               комитета и группы анархо-коммунистов. Теперь все представители 
упомянутых                организаций ждали моего совета. Они настойчиво 
добивались от меня,                чтобы я сказал, что делать. А что я мог на 
эту тему в такой грозный                момент сказать им, кроме того, что 
посоветовать взять себя в руки                и связать свое решительное и 
сильное слово против контрреволюции                с таким же решительным и 
великим делом. Я настоял перед представителями                нашего 
чрезвычайного совещания о немедленном выпуске от имени представляемых           
     ими организаций воззвания к трудящимся района с точным освещением          
      положения дела революции и того, что нужно сделать, чтобы спасти          
      ее.

 Воззвание к трудящимся района было выпущено. В нем мы призывали                
к организации вооруженного выступления против фиктивной освободительницы        
        тружеников -- Центральной рады и шедших с нею немецких армий.

 На зов этого решительного голоса из Гуляйполя отозвался весь район.            
    Со всех концов сбегалась молодежь и старики к своим местным Советам         
       и в само Гуляйполе, чтобы записаться и тут же стать в ряды вольных       
         батальонов. Сами гуляйпольцы организовали свой гуляйпольский вольный   
             батальон, составившийся из шести рот в 200--220 человек каждая.    
            Еврейское население Гуляйполя выделило роту бойцов, которая тоже    
            влилась в батальон. Группа анархо-коммунистов организовала из своих 
               членов и кандидатов в таковые сильный, в несколько сот человек,  
              вооруженный винтовками, револьверами и шашками отряд, причем 
половина                отряда была уже на лошадях под седлами. Этот отряд был 
передан в                распоряжение революционного комитета. Всем населением 
Гуляйполя                было избрано главное командование со мной во главе. 
Учитывая всю                важность того, чтобы командиром гуляйпольского 
вольного батальона                был член революционного комитета, я выдвинул 
на этот пост матроса                Полонского. Батальон его принял и утвердил 
своим командиром.

 Гуляйпольская интеллигенция по инициативе всеми уважаемого в Гуляйполе         
       доктора Абрама Исааковича Лося организовала санитарные отряды, 
подготовила                здания под лазареты, распределила свои роли в деле 
медицинской помощи                революционному фронту.

 Я лично выехал на сутки в Пологи, в штаб начальника резервных красных          
      войск Юга России Беленкевича. Я познакомил его с задачами Гуляйпольского  
              революционного комитета в данный момент, осветил ему организацию  
              дела защиты революции, которое Гуляйпольский революционный