прежде всего в эти дни и месяцы взяться                и с какими силами и 
энергией. Их голос мощно и вовремя раздавался                по всей стране с 
определенными и четкими выявлениями перед трудовыми                массами их 
вековых чаяний -- завоевания земли, хлеба и воли. Анархисты                же, 
будучи разобщены организационно, не успели даже показать массам                
всю неискренность и ложь этих двух революционных политических партий,           
     строящих свое господство над революцией, пользуясь лозунгами, по           
     своей антигосударственной сущности чуждыми их государственным идеям.

 Трудовые массы за период контрреволюционных деяний Временного правительства    
            и его прямых агентов -- правых социалистических партий и кадетов    
            видели в лице большевиков и левых социалистов-революционеров борцов 
               за цели труда. Того, что они полны политического лукавства, 
массы                сами не замечали. Толкнуть их на то, чтобы они серьезнее к 
этим                партиям присмотрелись, могли только революционные 
анархисты: анархо-коммунисты                и анархо-синдикалисты. Но анархисты 
по старой традиции до революции                не заботились о создании каждой 
группировкой своей мощной организации.                А в дни революции 
необходимая работа -- одних среди рабочих, других                за пером и 
газетой -- не позволила им серьезно подумать о своей                
расхлябанности и положить ей конец созданием такой организации,                
с помощью которой можно было бы влиять на ход революционных событий             
   в стране.

 Правда, некоторое время спустя анархистские федерации и конфедерации           
     родились. Но октябрьские события показали, что они не справились           
     со своим делом. Казалось, что чуткие анархисты -- коммунисты и 
синдикалисты                должны были быстро взяться за переоценку форм своей 
организации,                сделав их более устойчивыми и соответствующими 
социальному размаху                революции.

 Увы! Этого не случилось! И из-за этого, и из-за ряда других не                
менее важных причин анархическое движение, столь живучее и полное               
 революционного пафоса, очутилось в хвосте событий и временами чуть             
   не отрывалось даже совсем от них, будучи бессильным пойти самостоятельным    
            путем, оплодотворяя революцию своей идеей и своей практической,     
           политической тактикой.

 Итак, октябрьские революционные события, события, проложившие путь             
   к началу Второй Великой Русской революции, реально начали выявлять           
     себя на Украине лишь в декабре 1917 года.

 За время от октября до декабря на Украине по селам и городам произошла         
       реорганизация общественных комитетов (этих территориальных единиц)       
         в земские управы. Правда, участие трудящихся в этой реорганизации      
          было очень слабо и носило характер формальности. Во многих районах    
            крестьянские представители в общественных комитетах в земские 
управы                не пошли. Во многих местах просто переименовывали 
Общественный комитет                в земскую управу, не внося никаких 
изменений в его структуру. Но                формально по всей стране 
территориальной единицей считалась земская                управа.

 Часть рабочих по городам мало-помалу вступила на выжидательный                
путь.

 "Крестьяне находили момент самым удобным, чтобы ниспровергнуть                
власть и взять всю общественную судьбу в свои руки. С этой стороны              
  крестьяне в Запорожье и Приазовье рассматривали Октябрьский переворот         
       в Петрограде и Москве, распространявшийся по всей Центральной России     
           в форме вооруженных атак против сторонников "керенщины",             
   как начало того, что сами они проводили у себя на местах еще в августе       
         и сентябре 1917 года. И поэтому приветствовали его, стараясь расширить 
               для него пути у себя на местах. Других мотивов, которые бы 
роднили                крестьян и ту часть рабочих, которая осуждала всякое 
выжидание и                действовала с Великим Октябрем, не было. Только с 
этой стороны Октябрьский                переворот в его воззваниях и газетах 
был встречен радостно украинскими                революционными тружениками 
подневольной деревни и порабощенного                города. То обстоятельство, 
что этот революционный переворот привел                к власти партию 
большевиков и левых социалистов-революционеров,                не обольщало 
украинских революционных тружеников. Сознательные крестьяне                и 
рабочие видели в этом новый этап вмешательства власти в революционное           
     творчество тружеников на местах и, следовательно, новую войну власти       
         с народом.

 В массе же своей украинские труженики, подневольной деревни в особенности,     
           смотрели на эту новую революционно-социалистическую власть как на    
            власть вообще, которую они тогда только замечают, когда она их 
грабит                разными налогами да набирает рекрутов в солдаты или при 
других каких-либо                насильнических ее действиях, которые