Группы рабочих из заводов и крестьян из сотен под черными и красными            
    знаменами с песнями подходили к улице, ведущей к зданию Совета крестьянских 
               и рабочих депутатов, в котором поместился Комитет защиты 
революции.                Я перебежал через двор училища и еще другой двор и 
вбежал во двор                Совета, чтобы встретить манифестантов. Когда я 
показался перед манифестантами,                раздался громовой крик: "Да 
здравствует революция! Да здравствует                неизменный ее сын, а наш 
друг товарищ Махно!"

 Эти крики были для меня лестными, но я чувствовал, что не заслужил             
   их от тружеников. Я остановил восторженные, награждающие меня столь          
      дорогими и сильными эпитетами крики и попросил выслушать меня. Но         
       меня подхватили на руки и продолжали кричать: "Да здравствует            
    революция! Да здравствует Махно!"

 Наконец я упросил манифестантов выслушать меня, и когда воцарилась             
   тишина, я спросил их, в честь чего они бросили работу и пришли к             
   Комитету защиты революции?

 -- Мы пришли в распоряжение комитета,-- последовал ответ,-- и мы               
 не последние.

 -- Значит, есть еще порох в пороховницах?!

 -- Есть, есть и достаточно есть! -- кричали манифестанты в ответ               
 мне.

 Я начал было терять равновесие, чуть-чуть было не прослезился от               
 радости за широкий размах украинской рабочей и крестьянской души.              
  Передо мной предстала крестьянская воля к свободе и независимости,            
    которую только ширь и глубина украинской души могут так быстро и            
    сильно выявлять.

 Первыми моими словами к манифестантам были: "Так слушайте                же, 
товарищи; если вы пришли в распоряжение Комитета защиты революции,              
  то предлагаю вам разбиться на группы в десять--пятнадцать человек,            
    с расчетом по пять человек на подводу, и не медлить ни одного часа          
      -- облететь весь Гуляйпольский район помещичьих имений, кулацких          
      хуторов и немецких богатых колоний и отобрать у этой буржуазии все        
        огнестрельное оружие, как то: винтовки, централки, дробовые простые     
           ружья, да из холодного -- шашки. Ни пальцем, ни словом не оскорблять 
               самой буржуазии... С революционной отвагой и честью мы должны 
это                сделать в интересах революции, против которой вожди 
буржуазии, пользуясь                попустительством революционеров, 
сорганизовали под крылышком Временного                правительства свои силы и 
уже начали действовать оружием..."

 Итак, оружие у буржуазии отобрано и роздано по рукам революционных             
   крестьян. Отобрание произведено спокойно, без жертв.

 Открылся съезд Советов, который созывался, чтоб разобрать причины,             
   породившие движение генерала Корнилова, и уяснить его цель.

 Избрание Гуляйпольским Советом и другими организациями Комитета                
защиты революции, как и все действия их до этого, съезд приветствовал,          
      выражая свое убеждение, что настал час действовать.

 Разбирая вопрос корниловского похода на Петроград, который был                
уже отбит, съезд еще раз подчеркнул, что считает преступлением разрушение       
         внешнего фронта, и призывал всех трудящихся в корне убить корниловщину 
               на местах. Он решил вместе с тем поддерживать внешний фронт, как 
               необходимый для защиты революции от внешнего врага. Коснулся и 
других                вопросов, а именно: в первую очередь одобрил 
провозглашение отмены                частной собственности в районе и коснулся 
земельного вопроса. Группа                анархистов-коммунистов предложила 
съезду свой доклад по этому вопросу.                Съезд его заслушал из уст 
Крата и Андрея Семенюты. Доклад этот в                своих основных чертах 
заключался в мерах практической ликвидации                помещичьего и 
кулацкого права собственности на землю и на те роскошные                большие 
усадьбы, которых они своим трудом не могут обслужить. Группа                
предлагала немедленно отобрать земли и организовать по усадьбам                
свободные сельскохозяйственные коммуны, по возможности с участием               
 в этих коммунах и самих помещиков и кулаков. А если последние откажутся        
        стать членами семьи свободных тружеников и пожелают сами индивидуально  
              трудиться на себя, тогда определить им по трудовой норме из 
находящегося                в их распоряжении народного богатства и дать им 
возможность жить                за счет своего труда, обособленно от свободных 
сельскохозяйственных                коммун остальных тружеников...

 Однако, несмотря на это очевидное самосознание тружеников, самосознание,