степи в бурьяне нашли                двоих, которые спрятались тут с винтовками.
 Их порубали. Приехали                в Комарь. Тут греки выдали нам одного 
немца, который, скрываясь,                пересек речку и спрятался у них. Его 
тоже добили.
              На улице было солнечно, тепло и сухо. Пообедав, наши все пошли 
погулять                к реке. На берегу лежал убитый. Возле него собралось 
много людей.                Когда мы появились на берегу, внимание людей было 
обращено на нас.                Мы подошли к лодкам. Тут люди часто ездили на 
другой берег и не                давали воде замерзнуть, в то время как с обоих 
боков неширокой водяной                дорожки был лед. Мы сели в лодку и 
переехали на тот берег. Постояв                немного, вернулись назад. Под 
берегом подурили немного, обрызгали                кое-кого водой и пошли домой.
 Тут мы узнали, что верст за 20 от                нас в с. Андреевке Бахмутской 
волости есть карательный отряд большевистский.                Назавтра решили 
померятся с ним силами.

 17 марта.  Утром выехали на Богатырь и дальше на Андреевку.                В 
Андреевке действительно была 3-я рота 22-го карательного полка.                
Когда, выехав из Богатыря, переезжая речку Волчью, на той стороне               
 возле мельницы на холме заметили двух кавалеристов, которые, заметив           
     нас, очень быстро подались на Андреевку.
              Наша кавалерия с батькой во главе рванулась вперед. Когда мы 
подъехали                к селу, то сразу поднялась стрельба. Застрочил и 
пулемет. Кавалерия                бросилась в село, пехота осталась далеко 
сзади. Вскоре нам сказали,                что наши захватили в плен человек 40. 
Мы въехали в село и на дороге                увидели кучку людей, которые 
сидели, а некоторые и стояли, и раздевались.                Вокруг них 
крутились на лошадях и пешие наши хлопцы.
              Это были пленные. Их раздевали до расстрела. Когда они разделись, 
               им приказали завязывать друг другу руки. Все они были 
великороссы,                молодые здоровые парни. Отъехав немного, мы 
остановились. По дороге                под забором лежал труп. Тут на углу 
стоял селянин с бричкою, запряженной                четверкою, на которой был 
взятый у красных пулемет. Тут же стояла                еще одна подвода с 
винтовками. Вокруг крутились наши хлопцы и собралось                много селян.
 Селяне смотрели, как сначала пленных раздевали, а потом                стали 
выводить по одному и расстреливать. Расстрелявши таким образом                
нескольких, остальных выставили в ряд и резанули из пулемета. Один              
  бросился бежать. Его догнали и зарубили.
              Селяне стояли и смотрели. Смотрели и радовались. Они рассказывали,
                как эти дни отряд хозяйничал в их селе. Пьяные разъезжают по 
селам,                требуют, чтобы им готовили лучшие блюда, бьют нагайками 
селян, бьют                и говорить не дают. Постояв тут немного, поехали в 
центр. Тут было                много селян. Им раздали листовки и провели 
митинг.
              Остановились по дворам на один-два часа покормить очень уставших  
              лошадей. Только мы немного перекусили, смотрим - ведут хлопцы нам 
               во двор маленького серенького коня-стригунца. Это возвратились 
хлопцы,                которые погнались было за убегавшими, перебили их, убили 
и командира,                а его конька привели нам показать. Постояв немного 
и покормив лошадей,                двинулись на Богатырь ночевать+

 18 марта.  Провели тут митинг. Арестовали по доносу 3-х человек,               
 но греки стали их горячо отстаивать, и мы их освободили. Оставили              
  тут т. Огаркина для организации и выехали на Большой Янисель. Тут             
   встретили т. Лашкевича. Встреча была очень радостная. Все с ним              
  целовались, обнимались, расспрашивали. Рассказывали ему, как нам              
  жилось, расспрашивали его, как он бежал от коммунистов. Первая радость        
        встречи прошла. Начали говорить о деле. Дело в том, что, оставляя       
         рождественскими праздниками с. Гуляй-Поле, т. Лашкевич вывез с собой   
             4,5 миллиона общих денег. Его про них спросили. Он замялся, 
говорит,                что я вам расскажу, куда дел их. А тем временем к штабу 
стали подходить                бывшие партизаны-греки и с возмущением 
рассказывать, какую разгульную                жизнь вел Лашкевич, швыряя 
деньгами, как сам хотел, устраивал балы,                вечеринки, делал 
богатые подарки любовницам, платил им по 200 000                за "визит" и 
так далее.
              Была создана комиссия, которая бы расследовала это дело и 
потребовала                у Лашкевича отчет. Расследование и допрос т. 
Лашкевича показали,                что из 4,5 миллионов у него осталось только 
сто пять тысяч рублей.                Сделав отчет, т. Лашкевич пригласил нас 
всех к себе поесть новое                для нас греческое блюдо чир-чири, или 
чебуреки. Я и Феня пошли.                Нестор рано лег спать и отказался. 
Наши хлопцы тоже отказались.                Мы пришли и застали там Старика и 
Буданова. Познакомились с хозяином,                очень симпатичным греком. 
Выпили по чарке, попробовали чир-чири,                которые нам очень 
понравились, и разошлись. Лашкевич нас провожал                до дома и нес 
тарелку с чебуреками для батьки. У нас дома еще поиграли                в 
"дурачка" и разошлись.