последних,        состоявшие в большинстве из крестьян-повстанцев и насильно 
мобилизованных,        стали быстро разлагаться при соприкосновении с 
махновцами. И в скором времени        фронт был ликвидирован. Громадные 
тысячеверстные пространства были освобождены        от всяких властей и войск.
       * * *
       Государственники боятся свободного народа. Они утверждают, что народ без 
       власти потеряет якорь общественности, рассыплется и одичает. Это, 
конечно,        вздор. Он говорится бездельниками, любителями власти и чужих 
трудов или        слепыми мыслителями буржуазного общества. Освобождение народа 
действительно        означает вырождение и одичание, но не народа, а тех, кто 
благодаря власти        и привилегиям живет трудом рук его, соком его сердца. 
На примере русской        революции мы видим, как тысячи семейств из 
привилегированного сословия -        чистых, сытых и холеных - пришли к упадку 
и одичанию. Революция отняла у        них прислугу, и они через месяц-два 
покрылись грязью, запаршивели. Освобождение        народа ведет к одичанию тех, 
кто вырос на его рабстве. Народ же с момента        полной свободы лишь 
начинает жить и усиленно развиваться. Крестьянство гуляй-польского        
района как нельзя лучше показало это. В течение шести с лишним месяцев -        
с ноября 1918 по июнь 1919 г. - оно жило без всякой внешней политической        
власти и не только не утратило общественной связи в своей среде, но, наоборот,  
      выдвинуло новую, более высокую форму общественности - свободную трудовую  
      коммуну и свободные советы трудящихся.
       По изгнании из района помещиков земля оказалась в руках крестьянства. 
Однако        многие из крестьян сознавали, что на этом дело еще не кончается, 
что недостаточно        захватить клок земли и успокоиться на нем. Суровая 
жизнь говорила, что со        всех сторон их подстерегают враги, и учила 
держаться вместе. В ряде мест        стали проявляться попытки организовать 
общественную жизнь коммунально. Несмотря        на враждебное отношение 
крестьян к казенным коммунам, во многих местах гуляй-польского        района 
возникли крестьянские коммуны с названием "трудовая" и        "свободная". Так, 
при селе Покровском была первая свободная покровская        коммуна имени Розы 
Люксембург. Участники ее были сплошная "голота".        Вначале в нее входило 
несколько десятков человек, а потом дошло до трехсот        и более. Коммуна 
эта была создана местным беднейшим крестьянством, и ее        название, 
посвященное памяти Розы Люксембург, указывает на отсутствие в        
организаторах ее какого бы то ни было партийного духа. Крестьяне с народной     
   простотой и великодушием почтили память неизвестной для них революционерки,  
      мученически погибшей в революционной борьбе. Внутренняя же жизнь коммуны  
      не имела ничего общего с тем учением, за которое боролась Люксембург. Она 
       была построена на безвластных началах. Со своим развитием и ростом она 
начала        оказывать большое влияние на местное крестьянство. 
Коммунистическая власть        пробовала было вмешаться во внутреннюю жизнь 
коммуны, но не была допущена        туда. Коммуна определенно назвала себя 
свободной, трудовой, чуждой всякой        власти.*
       <* 9 - 10-го июня 1919 года, во время общего похода большевиков на 
махновский        район, коммуна эта была разгромлена большевистскими войсками. 
Тов. Кирьяков        и другие руководители коммуны были объявлены вне закона. 
Пришедшие затем        через несколько дней в с. Покровское Деникинцы 
совершенно уничтожили коммуну,        а Кирьяков, выдающийся местный 
революционер-крестьянин, был публично расстрелян        ими.>
       В семи верстах от Гуляй-Поля, в бывшей помещичьей экономии, была коммуна,
        объединявшая гуляй-польскую бедноту. Коммуна эта называлась просто 
коммуной        ¦ 1 гуляй-польских крестьян. Верстах в двадцати от нее 
находились коммуна        ¦ 2 и коммуна ¦ 3. В ряде других мест возникли 
коммуны бедняков. Конечно,        их было немного, они объединяли значительное 
меньшинство населения, - главным        образом тех, кто не имел своих прочных 
удобных хозяйств. Но ценным в них        было то, что они возникли по почину 
самих крестьян-бедняков. Работа махновцев        проявилась здесь лишь 
постольку, поскольку махновцы вообще вели в районе        пропаганду свободных 
коммун.
       Коммуны создавались не по примеру, не на почве каприза, а исключительно  
      на почве насущных потребностей крестьян, бывших до революции ни с чем и   
     приступивших после победы к организации своих хозяйств на общинном начале. 
       Это не были искусственные коммуны коммунистической партии, в которых 
обыкновенно        работает случайно подобранный элемент, зря переводящий 
семена и землю, пользующийся        всемерной поддержкой государства и живущий, 
таким образом, трудом того народа,        которого он собирается поучать труду. 
Это были действительно трудовые коммуны        крестьян, выросших на труде и 
ценящих свое и чужое трудолюбие. В них крестьяне        прежде всего работали, 
стараясь обеспечить себя ежедневным пропитанием.        Кроме того, каждый 
находил в них необходимую моральную и физическую опору.        Коммуны 
основывались на принципах товарищества и братства. Все - и мужчины,        и 
женщины, и подростки - обязаны были равно трудиться по мере своих сил.        
Организационные работы поручались одному, двум товарищам, которые, выполнив     
   их, трудились потом наравне с остальными членами коммуны. Несомненно, 
коммуны        имели эти черты потому, что возникли в трудовой среде и что 
развитие их        шло естественным путем.
       Однако ростки свободного коммунизма далеко не составляли всего 
общественно-хозяйственного        строительства крестьян. Наоборот - эти ростки 
только пробивались. Независимо        от этого, политическая обстановка