Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Мемуары и Биографии :: Политические мемуары :: Никита Хрущев :: 1. Никита Хрущев - Воспоминания (книга 1)
<<-[Весь Текст]
Страница: из 129
 <<-
 
бя.  Случайно,  видимо, я вел себя так, что мои  глаза не дали ему
повода  сделать заключение,  будто  я связан  с Антиповым.  Если бы  у  него
сложилось впечатление, что я как-то "выдал" себя, то вот вам через  какое-то
время и новый враг народа. Этот способ выявления "врагов" Сталин применял не
раз.  Ко  мне Сталин  относился  лучше,  чем ко  многим  другим,  с  большим
доверием, и  в  результате  я  не  был  подвергнут тому, что  обрушилось  на
честнейших и вернейших членов нашей ленинской партии.
     Как  раз в тяжелом  1937  году  должны  были  состояться  перевыборы  в
партийных  организациях  --  первичных,  районных,  городских  и  областных.
Начались собрания. Проходили они очень бурно.  Партия была деморализована. Я
говорю  здесь о партруководстве  уровнем  ниже ЦК, говорю  в том смысле, что
руководители  не чувствовали  себя  руководителями.  Тогда  было  дано свыше
устное  указание,  что  при  выборах  обязательно   все  кандидатуры  людей,
выдвигаемых  в  руководящие партийные органы, надо  проверить: не связаны ли
они  с арестованными врагами народа? То есть чекисты должны их апробировать.
Проверяли  всех  работников, насколько те заслуживают доверия. А руководящие
органы, которые  выбирались,  зависели уже не от тех,  кто  их выбирал, а от
чекистских  органов:  какую оттуда  дадут  характеристику. Кандидатуры были,
собственно говоря,  с  точки  зрения внутрипартийной демократии  подставные,
потому что воля партийных организаций была тем самым ограничена.
     Органы  безопасности, которые должны быть  под контролем партии, стали,
наоборот, над  партией,  над выборными организациями  и творили, что хотели.
Помню   такой   печальный   эпизод.  Шла  Московская   городская   партийная
конференция.  Я  выступал  с  отчетным  докладом.  Конференция  проходила на
высоком  уровне активности. Но  положение было тяжелое.  Все верили, что  мы
находимся на таком этапе  своего развития, когда враги, не сумев сломить нас
в прямом  бою,  направили  свои  усилия  на разложение нашей партии изнутри:
вербовка  членов  партии,   засылка   агентуры  и   пр.  Сейчас  нам   видна
несостоятельность  тех аргументов: ведь  были поражены  репрессиями наиболее
старые парткадры, которые прошли  через  революционное подполье, первые годы
социалистической  революции.   Гражданскую  войну,  люди,  отобранные  самой
историей борьбы  рабочего класса России. Поэтому было странно, почему именно
эти люди подверглись прежде всего соблазну и допустили, чтобы их завербовали
иностранные разведки. Но это я сейчас так говорю, а тогда я так не думал.
     Я смотрел  тогда  глазами Центрального Комитета,  то  есть  Сталина,  и
пересказывал те аргументы, которые слышал от Сталина.
     Партийные  конференции в Москве  проходили бурно. На выборы одного лишь
президиума тратили на районных  конференциях по нескольку заседаний, а то  и
целую  неделю.  Поэтому  я  был  обеспокоен,  как  бы  нам  получше провести
городскую партконференцию, и решил спросить совета у Сталина. К тому времени
у   нас  уже  имелась  инструкция  по   проведению  выборов   на   партийных
конференциях.  В  ней  предлагался  довольно демократический  способ  выбора
кандидатов: их обсуждение, закрытое  голосование, отводы. Но эта  инструкция
не  выполнялась.  Между тем на  городской конференции  шло обсуждение  моего
доклада.  Выступил  комиссар  Военной  академии  им.  Фрунзе  (не помню  его
фамилии).  Мне  запомнилась  зато   его  черная  борода.  Он  прошел   через
Гражданскую войну,  имел высокое воинское звание. Выступил  он  прекрасно, и
мы, когда составляли предварительный  список кандидатов в городской партком,
выдвинули  его от академии. Перед самым  голосованием вдруг раздался звонок.
Просят,  чтобы я позвонил Ежову30, а Ежов был тогда секретарем  Центрального
Комитета  партии  и,  кажется, наркомом внутренних дел. У меня были с Ежовым
хорошие отношения.
     Я  позвонил  ему. Он  говорит: "Сделай  все,  чтобы не  отводить  этого
комиссара прямо, а "проводить" его, потому что мы его арестуем. Он  связан с
врагами. Это хорошо  замаскировавшийся враг",  и  прочее, и прочее. Отвечаю:
"Что же я могу сделать? Утверждены списки для  голосования,  осталось только
раздать бюллетени и проголосовать. Это уже от меня не зависит". Ежов:  "Надо
сделать так, чтобы его не выбрали".  "Ну,  хорошо, --  отвечаю, -- подумаю и
сделаю".  Только закончился  этот разговор, звонит Маленков31.  Он был тогда
заместителем  Ежова,  а  фактически  заведующим  отделом  кадров ЦК  ВКП(б).
Маленков  говорит: "Надо все  сделать  так,  чтобы провалить Ярославского32,
только  аккуратно".  Отвечаю: "Как  же  это  можно?  Ярославский  --  старый
большевик,  уважаемый всей партией человек".  Он  работал тогда  в Партийной
коллегии.  Его  называли  "советским  попом",  то  есть  человеком,  который
поддерживал и охранял морально-политические устои членов партии. Ярославский
занимался разбором различных персональных дел коммунистов, выносимых в ЦК. И
вот я должен сделать предлагаемое! Маленков: "Ты должен сделать!  У нас есть
данные  против Емельяна, но надо, чтобы он не знал об этом". Говорю: "Мы уже
обсудили  кандидатуру Ярославского,  и  против  не  было  подано  ни  одного
голоса". -- "Тем не менее сделай".
     Тогда  я  собрал  секретарей партийных  комитетов и рассказал  им,  что
имеются указания  относительно комиссара и  Ярославского и надо все сделать,
но  осторожно, чтобы их  вычеркнули бы  при голосовании. Раздали мы  списки,
началось  голосование.  Счетная  комиссия  подсчитала   голоса   и  доложила
конференции результаты. Комиссар не получил большинства и  не был избран. Он
был  этим поражен, да и другие  были поражены не меньше него.  Но так как мы
говорили себе, что это  ЦК отводит его, то сами на себя и пеняли: как же это
мы не разоблачили такого замаскировавшегося врага  и как он обвел нас вокруг
пальца?  Мы  его  сначала  так  горячо встретили,  а он оказался недостойным
человеком. С Ярославским -- другое дело. Тут не было информации, что он враг
народа.  
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 129
 <<-