власти. Бандера оказался прямым агентом  Германии. Когда  Германия
готовилась  к   войне   и  после   начала  войны,  эти   агенты  германского
империализма, националисты-бандеровцы активно помогали гитлеровцам.
     Правда, когда  Бандера увидел, что  немцы и не думают выполнять  данные
ему обещания  об образовании  независимой Украины, он повернул  свои  отряды
против  них, но  при этом не перестал ненавидеть  Советский  Союз. Под конец
войны он  сражался и против нас,  и против немцев, а после  войны возобновил
борьбу с Советской властью. Кто же такой Бандера? Не все это  у  нас  знают.
Степан  Бандера  был из  духовного  рода,  отец  его являлся  священником  в
Станиславской  области, не  то в самом городе Станиславе. Учился  Бандера во
Львовском  политехническом  институте,  имел  образование.  Сначала он  стал
вождем украинских  националистов  в  западных областях Украины,  а позже  --
общепризнанным вождем всего украинского национализма.
     Когда после вступления Германии в войну против Польши наши войска вышли
на  разграничительную  границу,  наступил   большой   подъем   настроения  в
украинском  народе,  да и у всего  советского народа, с одной стороны,  а  с
другой стороны -- всех угнетало  предчувствие, что, видимо, скоро разразится
война, и она не минует Советский Союз. А если  Советский Союз будет вовлечен
в  войну,  то эти  новые  районы  Западной  Украины (как  украинцы  говорили
"захидной"), вошедшие  в состав УССР, в первую голову попадут в  сферу огня.
Западные  украинцы  по-разному  переживали  наступающую  угрозу.  Украинские
националисты,  озлобленные  враги  Советского  государства,  ждали  войну  и
готовились к  ней. Они радовались, потому что  им заморочил  голову Геббельс
тем,  что  в   результате   войны   немцев   против  СССР   Украина  получит
государственную независимость. Они были ослеплены национализмом  и  не могли
оценить  величие передового советского строя.  Эти  люди  ждали  войны и все
делали для того, чтобы ее приблизить. Они готовились к тому, чтобы облегчить
немцам оккупацию Украины, считая, что Гитлер своими войсками очистит Украину
от "москалей" и преподнесет им торжественно, на блюде незалежну Украину.
     Потом украинские  националисты увидели, чем  все кончилось; их  надежды
рухнули,  а  Гитлер  стал  их  самих  сажать  в  тюрьмы  и вести против  них
беспощадную борьбу. Некоторые из  них даже вынуждены были уйти  в подполье и
перейти к террористическим актам против немцев. Правда, эти террористические
акты  они  совершали  очень редко.  Они  накапливали силы, считая,  что если
Советский  Союз  начнет наступать против  Германии,  то  им надо иметь  свои
войска,  которые  бы  на  завершающем этапе  очистки  территории  от  немцев
позволили им захватить власть и создать Украину, "незалежну" от  "москалей",
от Москвы. Вот  такая ситуация  сложилась в то время,  когда  мы боролись за
укрепление Советской  власти  в Западной Украине и готовились  к  неизбежной
войне.
     Хочу  рассказать  о  некоторых  трагических случаях,  которые  пришлось
наблюдать  мне  либо  слышать  о  них; мне докладывали  работники  Наркомата
внутренних дел. Наркомом внутренних  дел Украины был в это время Серов12. Он
незадолго до  того окончил  военную академию.  В  порядке укрепления органов
госбезопасности тогда было  много  мобилизовано командиров на эту  работу. В
числе мобилизованных и он попал к  нам наркомвнуделом Украины.  Опыта  такой
работы у  него  еще не имелось. Это  было  плохо, но это  же было и  хорошо,
потому что уже накопился вредный для страны и для партии опыт, приобретенный
провокациями  и  при  арестах невинных  людей,  их  допросах  с  ухищренными
истязаниями для вынуждения признаний,  буквально с расправами. Допрашивающие
сами уже были  превращены  в машину и поступали так,  руководствуясь мыслью:
если я этого не сделаю, то это же  мне  сделают вскоре другие;  лучше  я сам
сделаю, чем  это сделают надо мной.  Страшно представить в  наше  время, что
коммунисты вынуждены были  руководствоваться в своих поступках не сознанием,
не  совестью,  а  каким-то  животным, зоологическим  страхом  за собственную
судьбу и, чтобы  сохранить себе жизнь, губили жизни  честных,  ни  в  чем не
повинных людей...
     Серов согласно служебным обязанностям установил тогда
     контакты с гестапо. Представитель гестапо официально прибыл по взаимной
договоренности во  Львов со своей  агентурой. Не знаю  точно,  какая у  него
имелась сеть агентов, но она была большой. Предлогом послужил "обмен людьми"
между  нами   и  Германией:  лица,  которые  покинули  территорию,   занятую
германскими  войсками,  и желавшие  вернуться  по месту своего жительства до
захвата немцами  Польши,  получали  такую  возможность.  И  наоборот:  лица,
которые  остались  на  территории, занятой  немецкими войсками, но  хотевшие
перейти  на территорию, занятую советскими войсками, тоже могли возвратиться
к себе. Во  время этой работы по обмену ко  мне пришел Серов и рассказал: "У
пункта регистрации желающих вернуться  на польскую территорию стоят огромные
очереди.  Когда  я подошел туда,  мне  стало больно:  ведь  главным  образом
очередь состояла из еврейского населения. Что  с ним будет? И настолько люди
преданы всяким  там бытовым  мелочам  --  квартире, вещам. Они давали взятки
гестаповцам, чтобы те помогли им поскорее выехать отсюда и вернуться к своим
очагам". А  гестаповцы  охотно  это  делали,  брали  взятки,  обогащались  и
препровождали их  прямо в лагеря. Мы же ничего не могли поделать, потому что
наш  голос для этих  несчастных людей  ничего не значил: они хотели  попасть
домой.  Может  быть,  у кого-то  оставались  там еще  и родственники.  Одним
словом, они хотели вернуться  туда, где родились и где жили, хотя  и  знали,
как  немцы  у  себя, в  Германии, расправились с евреями. И все  же польские
евреи,  которые  волей судьбы  оказались  на  территории,  занятой Советским
Союзом, всеми правдами  и  неправдами стремились вернуться на землю, где уже
господств