марте 1927 года, после кровавого побоища с коммунистами на вокзале 
Лихтерфель-де-Ост, «далеко позади все, что было раньше» [108] . И хотя, 
действуя таким образом, он шёл на риск, что НСДАП в Берлине будет запрещена, – 
что вскоре и произошло, – но одновременно он привил своему войску сознание 
мученичества и чувства повязанности одной верёвкой. Во всяком случае, скоро 
берлинская организация уже выходит из зоны своей ничтожности, и со временем ей 
удаются весьма серьёзные прорывы массовых фронтов так называемого «красного 
Берлина».
 Одновременно с такого рода экспансивными устремлениями Гитлер использовал это 
время для постепенного, но неуклонного и последовательного развития 
внутрипартийного строительства. Его целью было создание единой командной 
структуры под знаком харизматического явления единственного в своём роде фюрера.
 В иерархии инстанций, в непререкаемом тоне всех извещений сверху, 
выдерживавшихся в духе приказов и распоряжений, а также во всё более 
распространявшемся ношении формы находит своё выражение парамилитаристский 
характер партии, все руководство которой было отмечено отпечатком военного 
опыта и, как выразился как-то Геббельс, имело своей задачей подчиняться «в 
решающий момент во всех звеньях самому лёгкому нажиму» [109] . Ограничения и 
меры контроля, которым подвергалась партия со стороны властей, стимулируют 
такие планы ещё больше, да и вообще сознание нахождения во враждебном окружении 
в решающей степени служит как выработке дисциплинированности аппарата, так и 
тотальному вождизму Гитлера. Мюнхенский центр без труда распространяет своё 
влияние и на самые низшие инстанции. И убрав вскоре имевшиеся в первых изданиях 
«Майн кампф» даже незначительные демократические элементы и заменив «германскую 
демократию» «принципом безусловного авторитета фюрера», Гитлер предостерегает 
теперь от «слишком большого количества партсобраний в местных организациях», 
ибо это, считает он, является «только источником споров». [110] 
 Наряду с организацией партии возникла и заорганизованная, расчленённая по 
многочисленным сферам обязанностей и полномочий бюрократия, лишившая очень 
скоро НСДАП её прежнего, сохранявшегося даже на самом бурном этапе её развития 
в период путча характера провинциального союза-ферейна. Хотя Гитлер по своему 
личному поведению и по стилю работы представлял собой скорее тип 
неорганизованного человека, он был необыкновенно горд трехступенчатой системой 
регистрации членов партии и впадал прямо-таки в восторженный тон, когда 
докладывал о приобретении новых средств организации канцелярского труда, новых 
картотек и регистрационных папок. На место примитивной, фельдфебельской 
бюрократии ранних лет приходила разветвлённая сеть все новых отделов и 
подотделов, только в течение 1926 года были трижды расширены помещения, 
занимавшиеся мюнхенской штаб-квартирой. Конечно, аппарат НСДАП, превзошедший 
вскоре легендарную организацию СДПГ, был несоразмерно велик по сравнению с 
небольшим и весьма медленно растущим числом её членов, тем более, что сам 
Гитлер планировал построить такую партию как маленькое и твёрдое ядро обученных 
специалистов по пропаганде и насилию; он постоянно подчёркивал, что организация,
 куда входят десять миллионов человек, не может быть боевитой сама по себе, а 
может приводиться в движение только фанатично настроенным меньшинством [111] . 
Из 55 000 членов 1923 года НСДАП. сумела к концу 1925 года привлечь в свои ряды 
примерно половину, двумя годами позже их стало 100 000. Но для этой казавшейся 
раздутой системы Гитлер не только весьма расширил рамки, имея в виду ожидаемый 
с прежней уверенностью обязательный прорыв к массовой партии, но и создал ей в 
то же время разнообразные возможности в плане патронажа и разделения чужой 
власти, благодаря чему он расширял и упрочивал власть свою собственную.
 К тому же времени относятся и те начала формирования теневого государства, 
которые будут энергично развиваться и постоянно расширяться впоследствии. Ещё в 
«Майн кампф» Гитлер выдвинул в качестве предпосылки для планируемого переворота 
такое движение, которое не только «уже несёт в самом себе будущее государство», 
но и «уже может представить в распоряжение последнего законченную конструкцию 
своего собственного государства». В этом плане внутрипартийные учреждения 
служили и тому, чтобы от имени самого народа, якобы никак не представленного в 
институтах «веймарской безгосударственности», ставить под сомнение 
компетентность и законность последних. Службы теневого государства возникают в 
соответствии со всей министерской бюрократией, так, например, в НСДАП были 
внешнеполитический отдел, отдел правовой политики и отдел военной политики. 
Другие отделы занимались главными аспектами национал-социалистической политики, 
народным здравоохранением и вопросами расы, пропагандой, поселенческими делами, 
равно как и аграрной политикой, они подготавливали новое государство, 
вырабатывая порой по-дилетантски смелые проекты и планы законов. В лице 
национал-социалистических союзов врачей, блюстителей права, студентов, учителей,
 государственных служащих существуют, начиная с 1926 года, другие 
вспомогательные организации партии, в этом сплетении отделов и служб находят 
себе место даже садоводство и птицеводство. После того как в 1927 году бегло 
обсуждается вопрос о создании женских штурмовых отрядов (потом эта идея была 
отвергнута), год спустя возникает «красная свастика» (прообраз будущего 
Национал-социалистического союза женщин), которая должна была вербовать 
сторонниц из все возрастающего числа экзальтированно-политизированных женщин и 
дать им в этой по-прежнему сохранявшей свой гомоэротический характер партии 
уголок, где они и будут заниматься практической благотворительностью. И если 
даже дело не обстояло так, как заверял Геббельс в своём секретном заявлении в 
1940 году, что национал-социализму, когда он пришёл к власти в 1933 году, нужно 
было «всего лишь перенести на государство свою организацию, свой опыт, принципы 
своего духа и своей души» и что он «был государством в государстве», «все