6) после окончательного уничтожения нацистской тирании они надеются на 
установление мира, который даст возможность всем странам жить в безопасности на 
своей территории, а также обеспечить такое положение, при котором все люди во 
всех странах могли бы жить всю свою жизнь, не зная ни страха, ни нужды; 
      7) такой мир должен предоставить всем возможность свободно, без всяких 
препятствий плавать по морям и океанам; 
      8) они считают, что все государства мира должны по соображениям 
реалистического и духовного порядка отказаться от применения силы. Поскольку 
никакой будущий мир не может быть сохранен, если государства, которые угрожают 
или могут угрожать агрессией за пределами своих границ, будут продолжать 
пользоваться сухопутными, морскими и воздушными вооружениями, они считают, что 
впредь до установления более широкой и надежной системы всеобщей безопасности 
такие страны должны быть разоружены. Они будут также помогать и поощрять все 
другие осуществимые мероприятия, которые облегчат миролюбивым народам 
избавление от бремени вооружения». 
      
      Важное и далеко идущее значение этой совместной декларации было 
совершенно очевидно. Уже один тот факт, что Соединенные Штаты, остававшиеся еще 
формально нейтральными, опубликовали подобную декларацию совместно с воюющей 
державой, был поразителен. Включение в нее упоминания об «окончательном 
уничтожении нацистской тирании» (это было заимствовано из фразы, имевшейся в 
моем первоначальном проекте) было равносильно вызову, который в обычное время 
повлек бы за собой военные действия. Наконец, не менее поразительной 
особенностью был реализм последнего параграфа, содержащего ясный и 
недвусмысленный намек на то, что после войны Соединенные Штаты будут разделять 
с нами управление миром до установления лучшего порядка.
      Мы с президентом составили также совместное послание Сталину.
      
      У. Черчилль и Ф. Рузвельт – И. В. Сталину 
      15 августа 1941 года 
      «Мы воспользовались случаем, который представился при обсуждении отчета 
гна Гарри Гопкинса по его возвращении из Москвы, для того чтобы вместе 
обсудить вопрос о том, как наши две страны могут наилучшим образом помочь Вашей 
стране в том великолепном отпоре, который Вы оказываете нацистскому нападению. 
Мы в настоящее время работаем совместно над тем, чтобы снабдить Вас 
максимальным количеством тех материалов, в которых Вы больше всего нуждаетесь. 
Многие суда с грузом уже покинули наши берега, другие отплывают в ближайшем 
будущем. 
      Мы должны теперь обратить наше внимание на рассмотрение политики, 
рассчитанной на более длительное время, ибо предстоит еще пройти большой и 
трудный путь до того, как будет достигнута та полная победа, без которой наши 
усилия и жертвы были бы напрасными. 
      Война идет на многих фронтах, и, до того как она окончится, могут 
возникнуть еще новые боевые фронты. Наши ресурсы хотя и огромны, тем не менее 
они ограничены, и речь должна идти о том, где и когда эти ресурсы могут быть 
наилучшим образом использованы в целях максимального содействия нашим общим 
усилиям. Это относится» равным образом как к военному снаряжению, так и к сырью.
 
      Потребности и нужды Ваших и наших вооруженных сил могут быть определены 
лишь в свете полной осведомленности о многих фактах, которые должны быть учтены 
в принимаемых нами решениях. Для того чтобы мы все смогли принять быстрые 
решения по вопросу о распределении наших общих ресурсов, мы предлагаем 
подготовить совещание в Москве, на которое мы послали бы высокопоставленных 
представителей, которые могли бы обсудить эти вопросы непосредственно с Вами. 
Если предложение о таком совещании встретит Ваше одобрение, то мы хотим 
поставить Вас в известность, что впредь до принятия этим совещанием решений мы 
будем продолжать по возможности быстрее отправлять Вам снабжение и материалы. 
      Мы полностью сознаем, сколь важно для поражения гитлеризма мужественное и 
стойкое сопротивление Советского Союза, и поэтому мы считаем, что в этом деле 
планирования программы распределения наших общих ресурсов на будущее мы должны 
действовать при любых обстоятельствах быстро и без промедления». 
      
      Плавание до Исландии прошло без какихлибо происшествий, хотя в одном 
месте нам пришлось изменить курс ввиду сообщения о том, что поблизости 
находятся немецкие подводные лодки. На этом участке пути наш эскорт состоял из 
двух американских эсминцев, на одном из которых был лейтенант Франклин Д. 
Рузвельтмладший, сын президента.
      «Принс ов Уэлc» прибыл в Исландию утром в субботу 16 августа и бросил 
якорь в Хвальсфиорде, откуда мы на эсминце отправились в Рейкьявик. Когда я 
прибыл в порт, большая толпа собравшихся оказала мне удивительно теплый и 
шумный прием, и дружеские приветствия повторялись повсюду, как только люди 
узнавали о нашем присутствии. Наивысшего подъема это изъявление чувств достигло 
при нашем отъезде во второй половине дня. Нас провожали такими криками и 
рукоплесканиями, какие, я уверен, редко слышались на улицах Рейкьявика.
      Когда наступила темнота, мы отплыли, направляясь в СкапаФлоу. На 
следующий день, 17 августа, мы встретились со смешанным караваном из 73 судов, 
направлявшимся в Англию. Все суда находились в полном порядке и в прекрасном 
состоянии после успешного плавания через Атлантический океан. Это было приятное 
зрелище. Мы прибыли в СкапаФлоу без дальнейших происшествий рано утром 18 
августа, а на следующий день я уже снова был в Лондоне.