В Гераклионе силы немцев к востоку от аэродрома возрастали с каждым днем. 
Гарнизон был усилен подразделениями Хайлендерского полка, которые высадились в 
Тимбакионе и пробились на соединение с гарнизоном. Теперь на выручку как раз 
вовремя подоспели корабли военноморского флота.
      Перед нами снова встала горькая и печальная задача эвакуации, сопряженной 
с неизбежными тяжелыми потерями. Потрепанный, переутомленный флот должен был 
погрузить на корабли около 99 тысяч человек, главным образом с открытого 
побережья в Сфакионе, и перевезти их на расстояние 350 миль в условиях 
господства вражеской авиации. Английские военновоздушные силы, базирующиеся в 
Египте, сделали все возможное с тем небольшим количеством самолетов, которые 
обладали необходимым радиусом действия.
      Главным объектом был удерживаемый противником Малемский аэродром, который 
несколько раз бомбили ночью и днем. Эти операции, возлагая тяжелую нагрузку на 
экипажи самолетов, в то же время в силу своего небольшого масштаба не могли 
дать ощутимого эффекта. Маршал авиации Теддер обещал обеспечить кораблям 
некоторое прикрытие истребителями, но предупредил, что оно будет слабым и 
нерегулярным. Сфакион – небольшой рыбачий поселок на южном побережье – лежит у 
подножья крутого утеса высотой 500 футов, через который ведет лишь обрывистая 
козья тропа. Солдатам приходилось прятаться у края утеса, пока их не вызывали 
на посадку. Вечером 28 мая прибыли четыре эсминца под командованием капитана 1 
ранга Арлисса, которые взяли на борт 700 человек, а также привезли продукты для 
очень большого числа людей, собравшихся теперь на берегу. На обратном пути их 
прикрывали истребители, и лишь одному из эсминцев было причинено незначительное 
повреждение. По меньшей мере 15 тысяч человек скрывались в холмистой местности 
близ Сфакиона, а арьергард Фрейберга вел непрерывные бои.
      Экспедицию контрадмирала Роулингса, который с крейсерами «Орион», «Аякс» 
и «Дидо» и шестью эсминцами пришел на выручку гарнизону Гераклиона, ожидала 
трагедия. С 5 часов вечера и до наступления темноты его соединение подвергалось 
сильнейшим воздушным атакам с ова Скарпанто. В «Аякс» и эсминец «Импириал» 
едва не попали бомбы, и первый был вынужден вернуться. Прибыв в Гераклион около 
полуночи, эсминцы переправили войска на крейсера, ожидавшие за пределами гавани.
 К 3 часам 20 минутам утра работа была закончена. Было взято на борт корабля 4 
тысячи человек, и начался обратный рейс. Спустя полчаса внезапно отказало 
рулевое управление поврежденного «Импириала», и едва удалось избежать 
столкновения с крейсерами. Все соединение нужно было увести до рассвета как 
можно дальше на юг.
      Тем не менее контрадмирал Роулингс решил приказать эсминцу «Хотспер» 
вернуться, снять с «Импириала» все войска и экипаж и потопить эсминец. Сам он 
уменьшил скорость эскадры до 15 узлов, и «Хотспер» с 900 солдатами на борту 
присоединился к нему перед самым рассветом. Теперь адмирал запаздывал на 
полтора часа против своего расписания и лишь с восходом солнца повернул на юг, 
чтобы пройти пролив Казо. Для защиты кораблей были выделены истребители, но 
отчасти изза изменения во времени самолеты не нашли эскадру. Бомбардировка, 
которой опасались, началась в 6 часов утра и продолжалась до 3 часов дня, когда 
эскадра была уже в ста милях от Александрии.
      Когда в 8 часов вечера 29 мая эскадра достигла Александрии, оказалось, 
что одна пятая часть гарнизона, спасенного из Гераклиона, была убита, ранена 
или захвачена в плен.
      После событий 29 мая генералу Уэйвеллу и его коллегам предстояло принять 
решение, в какой мере следует продолжать усилия по эвакуации наших войск с 
Крита. Армия находилась в смертельной опасности, авиация мало что могла сделать,
 и вся задача снова падала на долю измотанного и истерзанного бомбардировками 
флота. Для адмирала Кэннингхэма покинуть армию в столь критический момент 
значило нарушить все традиции. Он заявил: «Флоту нужно три года, чтобы 
построить новый корабль. Чтобы создать новую традицию, понадобится триста лет. 
Эвакуация (то есть спасение) будет продолжаться». Но решение продолжать ее было 
принято скрепя сердце и лишь после консультации с военноморским министерством 
и генералом Уэйвеллом. К утру 29 мая было вывезено почти пять тысяч человек, но 
очень много солдат скрывалось на всех подступах к Сфакиону. Они подвергались 
ожесточенной бомбардировке, особенно днем. Решение пойти на риск новых 
неограниченных потерь корабельного состава было оправданно не только в силу 
обусловивших его побуждений, но и достигнутыми результатами.
      Вечером 28 мая контрадмирал Кинг направился к Сфакиону вместе с 
кораблями «Феб», «Перт», «Калькутта», «Ковентри», штурмовым судном «Гленгайл» и 
тремя эсминцами. Ночью 29 мая в Сфакионе было погружено без помех около шести 
тысяч человек. Большую помощь в этом деле оказали десантные лодки «Гленгайла». 
К 3 часам 20 минутам утра все соединение вышло в обратный путь и, несмотря на 
три атаки, которым оно подверглось 30 мая, благополучно достигло Александрии. 
Утром 30 мая капитан 1 ранга Арлисс снова отплыл к Сфакиону с четырьмя 
эсминцами. Двум из них пришлось вернуться, но он продолжал путь с «Нэпиром» и 
«Низамом» (эсминцем, подаренным нам князем и народом Хайдарабада) и успешно 
погрузил свыше 1500 человек. На обратном пути оба корабля были повреждены, но 
благополучно достигли Александрии. Греческий король, подвергшийся множеству 
опасностей, был благополучно вывезен вместе с английским посланником 
несколькими днями ранее. В эту ночь по распоряжению главнокомандующего был 
также эвакуирован на самолете генерал Фрейберг.
      30 мая было приказано предпринять последнюю попытку вывезти остававшиеся 
войска. Предполагалось, что в Сфакионе оставалось не больше трех тысяч человек, 
но позднейшая информация показала, что их там было вдвое больше. Утром 31 мая 
контрадмирал Кинг снова вышел в море с «Фебом», «Эбдиелом» и тремя эсминцами.