«Уорспайт», «Бархэм» и «Вэлиант», крейсером «Глостер» и эсминцами и в течение 
40 минут обстреливал город. К общему удивлению, была достигнута полная 
внезапность. Батареи береговой артиллерии не отвечали в течение 20 минут. 
Никакого сопротивления не было оказано и с воздуха. Судам, стоявшим в гавани, а 
также набережным и портовым сооружениям были причинены повреждения. На складе 
горючего вспыхнул большой пожар, перекинувшийся на окружающие здания. 
Английский флот отошел без потерь. Ни один корабль не получил даже попадания.
      Главной моей целью оставалась победа в Западной пустыне. Нужно было 
уничтожить армию Роммеля, пока он не стал слишком сильным и пока новая страшная 
танковая дивизия не прибыла к нему в полном составе. Такая победа во всяком 
случае спасла бы от краха наши позиции в Египте. Поэтому я должен рассказать об 
одном эпизоде, за который я нес более непосредственную ответственность, чем 
обычно.
      Катастрофа на фланге сил Уэйвелла в Пустыне оставила его почти без танков.
 Воскресенье, 20 апреля, я проводил в Дитчли и работал в постели, когда пришла 
телеграмма генерала Уэйвелла начальнику имперского генерального штаба, 
вскрывавшая всю тяжесть его положения.
      
      «Хотя положение в Киренаике улучшилось, еще некоторое время перспективы 
будут внушать беспокойство изза нехватки у меня танков, особенно крейсерских. 
Как вы понимаете, исход этой войны в Пустыне зависит во многом от количества 
танков... Противник имеет на линии фронта в Киренаике, вероятно, по меньшей 
мере 150 танков, из которых около половины – средние танки. В течение мая я 
могу получить из ремонтных мастерских еще 30 – 40 крейсерских танков, что 
позволит сформировать еще одну слабую часть, и несколько пехотных танков, 
которые, вероятно, потребуются для непосредственной защиты Александрии от 
возможных рейдов». 
      
      В отдельной телеграмме, датированной тем же числом, генерал Уэйвелл 
подробно описал положение с танками.
      
      «Как видно, к концу мая предполагается сформировать в Египте только два 
полка крейсерских танков, и нет никаких резервов для возмещения потерь, между 
тем как в настоящее время в Египте имеется прекрасно подготовленный личный 
состав для шести бронетанковых полков. Я считаю, что в дополнение к пехотным 
танкам, которые не обладают скоростью и радиусом действия, необходимыми для 
операций в Пустыне, крайне нужны также крейсерские танки. 
      Прошу начальника имперского генерального штаба оказать личное содействие».
 
      
      Прочитав эти тревожные послания, я решил, не считаясь больше с нежеланием 
военноморского министерства, послать через Средиземное море непосредственно в 
Александрию конвой со всеми танками, необходимыми генералу Уэйвеллу. У нас 
имелся конвой с крупными танковыми подкреплениями, который должен был 
немедленно отправиться вокруг мыса Доброй Надежды. Я решил, что быстроходные 
танкодесантные баржи, входящие в состав этого конвоя, должны повернуть у 
Гибралтара и пойти кратчайшим путем, сэкономив таким образом почти 40 дней.
      Адмирал Паунд согласился провести транспорт через Средиземное море. 
Начальник штаба военновоздушных сил маршал авиации Портал сказал, что 
постарается выделить эскадрилью «бофайтеров», чтобы обеспечить дополнительное 
прикрытие с Мальты. Затем я попросил комитет рассмотреть вопрос об отправке с 
конвоем дополнительно 100 крейсерских танков. Я готов был пойти на двухдневную 
задержку. Генерал Дилл воспротивился отправке этих танков ввиду нехватки танков 
для обороны метрополии. Учитывая то, что он согласился 10 месяцев назад, когда 
в июле 1940 года мы послали на Средний Восток вокруг мыса Доброй Надежды 
половину нашего небольшого количества танков, я не мог в то время признать этот 
довод веским.
      Как известно читателю, в апреле 1941 года я не считал вторжение серьезной 
опасностью, поскольку для отражения его были сделаны надлежащие приготовления. 
Теперь мы знаем, что эта точка зрения была правильной. Было решено приступить к 
выполнению этой операции, которую я назвал «Тайгер», и присоединить к конвою 
шестое судно с 67 (крейсерскими) танками «Марка VI». Однако, несмотря на все 
старания, это судно не удалось нагрузить вовремя и оно не смогло отплыть вместе 
с конвоем.
      Пока все это происходило, мысли о Тобруке не переставали беспокоить нас. 
24 апреля генерал Уэйвелл сообщил о серьезном положении с истребителями. Все 
«харрикейны», действовавшие в Греции, были потеряны, а в результате недавних 
налетов вражеской авиации на Тобрук была уничтожена или повреждена значительная 
часть «харрикейнов», имевшихся там. Маршал авиации Лонгмор считал, что всякая 
дальнейшая попытка держать в Тобруке эскадрилью истребителей приведет лишь к 
бесполезным тяжелым потерям.
      Таким образом, до тех пор пока не удалось бы создать новый отряд 
истребителей, противник безраздельно господствовал бы в воздухе над Тобруком. 
Однако в это утро гарнизон отбил атаку, причинив врагу тяжелые потери и взяв 
150 пленных.
      В это время ощущалось сильное беспокойство и замечался некоторый 
пессимизм. Я не мог удержаться от суровых замечаний.
      
      Премьерминистр – начальнику имперского генерального штаба 
      22 апреля 1941 года