Такова была также (но по совершенно иным причинам) точка зрения Германии. 
Как Германия, так и Япония жаждали ограбить и поделить Британскую империю. Но 
они подходили к этой цели с разных точек зрения. Германское верховное 
командование утверждало, что японцам следовало бы использовать свои вооруженные 
силы в Малайе и Голландской Индии, не заботясь об американских базах на Тихом 
океане и об основных силах флота на их фланге.
      Весь февраль и март немцы уговаривали японское правительство нанести без 
дальнейших проволочек удар по Малайе и Сингапуру, не тревожась насчет 
Соединенных Штатов. У Гитлера было уже достаточно хлопот и без вовлечения их в 
войну. В самом деле, мы видели, со сколькими действиями Америки он мирился, а 
ведь любое из них могло бы послужить удобнейшим поводом к войне. Больше же 
всего Гитлер и Риббентроп хотели, чтобы Япония напала на то, что они называли 
«Англией» – это название все еще в ходу[11], – и ни в коем случае не 
ввязывалась в войну с Соединенными Штатами. Они заверяли Токио, что если Япония 
будет энергично действовать против Малайи и Голландской Индии, американцы не 
посмеют выступить. Эти рассуждения отнюдь не убедили руководителей японского 
флота и армии. Не поверили они и в их бескорыстие. С точки зрения японских 
военных возможность какойлибо операции в ЮгоВосточной Азии исключалась 
полностью, если предварительно не будет совершено нападение на американские 
базы или если с Соединенными Штатами не будет достигнуто урегулирование 
дипломатическим путем.
      В это время за кулисами сложной политической жизни Японии, повидимому, 
складывались три решения. Вопервых, послать в Европу министра иностранных дел 
Мацуоку, чтобы он мог своими глазами увидеть степень господства Германии над 
Европой и в особенности узнать, когда в действительности начнется вторжение в 
Англию. Настолько ли английские вооруженные силы скованы в морской обороне, что 
Англия не сможет позволить себе укрепить свои восточные владения в случае 
нападения на них Японии? Хотя Мацуока и получил образование в Соединенных 
Штатах, он был настроен резко антиамерикански. Нацистское движение и мощь 
военизированной Германии произвели на него сильнейшее впечатление. Он находился 
под обаянием Гитлера. Может быть, временами он даже сам видел себя играющим 
аналогичную роль в Японии.
      Вовторых, японское правительство решило предоставить командованию флота 
и армии свободу действий в области планирования операций против американской 
базы в ПёрлХарборе, а также против Филиппин, Голландской Индии и Малайи.
      Втретьих, предполагалось послать в Вашингтон «либерального» 
государственного деятеля адмирала Номуру, чтобы выяснить шансы на общее 
урегулирование с Соединенными Штатами на Тихом океане. Это не только служило 
маскировкой, но и могло бы привести к мирному решению. Таким образом, в 
японском кабинете удалось примирить столь противоречивые взгляды.
      12 марта Мацуока отправился выполнять свою миссию. 25 марта, находясь 
проездом в Москве, он два часа беседовал со Сталиным и Молотовым и заверил 
германского посла Шуленбурга, что лично передаст Риббентропу все детали этой 
беседы.
      Захваченные документы, опубликованные государственным департаментом США, 
проливают яркий свет на миссию Мацуоки и на умонастроение Германии. 27 марта 
посланец Японии был сердечно принят в Берлине Риббентропом как человек, 
родственный по духу. Германский министр иностранных дел пространно говорил о 
мощи своей страны.
      
      «Германия, – сказал он, – находится в последней стадии своей борьбы 
против Англии. В течение минувшей зимы фюрер сделал все необходимые 
приготовления, так что сейчас Германия вполне готова померяться с Англией 
силами, где угодно. Фюрер имеет в своем распоряжении, вероятно, сильнейшие 
вооруженные силы из всех существовавших когдалибо. Германия располагает 240 
боевыми дивизиями, из коих 186 – это первоклассные штурмовые дивизии и 24 – 
танковые дивизии. Германская авиация сильно выросла и использует теперь новые 
модели самолетов, так что сейчас она не только не уступает в этой области 
Англии и Америке, но и определенно превосходит их. 
      Германский морской флот имел в начале войны относительно небольшое число 
линкоров. Однако сейчас закончены строившиеся линкоры и вскоре вступит в строй 
последний из них. На этот раз германский флот не стоит в порту, как это было в 
первую мировую войну, а с первого дня войны используется против врага. 
      На Европейском континенте у Германии, в сущности, нет скольконибудь 
серьезного врага, если не считать незначительных английских сил, оставшихся в 
Греции. Германия отразит любую попытку англичан высадиться на континенте или 
закрепиться там. Поэтому она не потерпит и пребывания англичан в Греции. 
Греческий вопрос имеет второстепенное значение, но удар по Греции, который, 
вероятно, окажется необходимым, позволил бы приобрести в восточной части 
Средиземноморского бассейна господствующие позиции для дальнейших операций. 
      Итальянцам в Африке последние месяцы не везло, так как итальянские войска 
не были знакомы с современной танковой войной и не были готовы к 
противотанковой обороне. Фюрер направил в Триполи с достаточными германскими 
силами одного из самых способных германских офицеров – генерала Роммеля. Здесь 
также в один прекрасный день роли переменятся, и англичане исчезнут из Северной 
Африки, быть может, еще быстрее, чем пришли туда. 
      В районе Средиземного моря за последние два месяца с успехом действует 
германская авиация, нанесшая англичанам, которые держались весьма упорно, 
большие потери в судах. Суэцкий канал был блокирован в течение длительного 
времени и будет блокирован снова.