хорошее впечатление на германский народ; он также сказал, что он немедленно 
сообщит ему о вашем желании и сделает все возможное, чтобы оно было должным 
образом осуществлено». 
      
      Гитлер и его штаб были изумлены.
      На процессе Йодль сообщил:
      
      «Гитлер явился в середине ночи в мой картографический кабинет, чтобы 
сообщить это известие фельдмаршалу Кейтелю и мне. Он был чрезвычайно поражен». 
      
      Однако утром 8 декабря он отдал германским военноморским силам приказ 
атаковать американские суда, где бы они их ни встретили. Это было за три дня до 
официального объявления Германией войны Соединенным Штатам. 9 декабря, в 10 
часов вечера, я созвал в военном зале кабинета совещание для рассмотрения 
положения на море. На это совещание были приглашены главным образом 
руководители военноморского министерства. Нас было не более 12 человек. Мы 
пытались определить, каковы будут последствия этого коренного изменения в нашем 
положении в войне с Японией. Мы утратили господствующее положение на всех 
океанах, кроме Атлантического. Австралия, Новая Зеландия и все важнейшие 
острова в этом районе находились под угрозой нападения. Только одно решающее 
оружие было у нас в руках: «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» прибыли в Сингапур. Они 
были посланы в эти воды, дабы создать ту неопределенную угрозу, которую могут 
представлять для всех военноморских планов противника первоклассные линейные 
корабли, местонахождение которых неизвестно. Вопрос заключался в том, как нам 
теперь их использовать. Было совершенно очевидно, что они должны выйти в море и 
затеряться среди бесчисленных островов. В этом все были единодушны.
      Я сам считал, что эти линкоры должны направиться через Тихий океан, чтобы 
присоединиться к остаткам американского флота. В тот момент это было бы гордым 
жестом, который сплотил бы страны английского языка. Мы уже от всего сердца 
дали согласие на то, чтобы министерство военноморского флота Соединенных 
Штатов отозвало свои линейные корабли из Атлантического океана. Таким образом, 
через несколько месяцев у западного побережья Америки мог бы быть создан флот, 
способный в случае необходимости дать решающий морской бой. Самый факт 
существования такого флота явился бы наилучшей возможной защитой для наших 
братьев в Австралазии. Этот план показался всем нам очень привлекательным. Но 
так как было уже поздно, мы решили отправиться спать и принять решение о том, 
что делать с линкорами «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» на следующее утро.
      Через несколько часов они уже лежали на дне моря.
      Теперь я должен рассказать о трагедии этих кораблей, в которой такую 
роковую роль сыграл случай.
      «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» прибыли в Сингапур 2 декабря. 5 декабря 
адмирал Том Филлипс прилетел в Манилу, чтобы обсудить с генералом Макартуром и 
адмиралом Хартом возможность совместных действий. Адмирал Харт согласился, 
чтобы четыре американских эсминца вошли в состав флота, находившегося под 
командованием Филлипса. Оба адмирала считали, что ни Сингапур, ни Манила не 
могли в данный момент служить подходящей базой для флота союзников. На 
следующий день было получено известие о том, что в Сиамский залив вошли крупные 
экспедиционные силы японцев. Было ясно, что надо ждать решающих событий. 
Филлипс вернулся в Сингапур утром 7 декабря. Вскоре после полуночи 8 декабря 
стало известно, что в КотаБару высаживаются японские войска, а позднее 
поступили сообщения о других десантах, высадившихся близ Сингоры и Патани. 
Началось вторжение крупных сил противника в Малайю.
      Адмирал Фшушпс счел своим долгом ударить по врагу в тот момент, когда его 
войска высаживались на берег. 8 декабря, в 5 часов 35 минут вечера, адмирал 
вышел в море с эскадрой в составе линкоров «Принс ов Уэлс» и «Рипалс» и 
эсминцев «Электра», «Экспресс», «Вэмпайр» и «Тенедос», но тут им было получено 
известие о высадке противника.
      Это сообщение также содержало предупреждение о том, что в Южном Индокитае 
базируются крупные силы японской бомбардировочной авиации. Ввиду того что 
частые шквалы с дождем и низкая облачность препятствовали воздушным операциям, 
Филлипс решил идти дальше. Вечером 9 декабря погода прояснилась, и вскоре у 
него появились основания опасаться, что за ним следует по пятам авиация 
противника. Надежда на внезапность исчезла, и на следующее утро близ Сингоры 
надо было ожидать сильных воздушных налетов. Учитывая это обстоятельство, 
адмирал Филлипс вынужден был отказаться от своего смелого плана и с 
наступлением темноты повернул обратно. Он, безусловно, сделал все, что было в 
его силах, и все еще могло закончиться хорошо.
      Однако около полуночи, к несчастью, было сообщено о другой десантной 
операции противника, в Куантане, более чем в 150 милях к югу от КотаБару. 
Адмирал Филлипс счел маловероятным, чтобы противник ожидал его флот на рассвете 
10 декабря так далеко к югу, ибо в последний раз он видел его движущимся на 
север. Он подумал, что в конце концов ему, может быть, все же удастся 
застигнуть противника врасплох. Он решился пойти на риск и повернул свои 
корабли в направлении Куантана.
      В японских документах не говорится, что английская эскадра была замечена 
9 декабря с воздуха, но в 2 часа дня, когда эскадра шла курсом на север, ее 
заметила японская подводная лодка, Японская 22я воздушная эскадрилья, 
базировавшаяся поблизости от Сайгона, заправлялась в эти минуты бомбами для 
налета на Сингапур. Бомбы немедленно были заменены торпедами, и было решено 
совершить ночной налет на английские корабли. Однако самолеты не нашли их и в