департаменте. Он даже не упомянул им о «модус вивенди», по поводу которого 
президент телеграфировал мне 23 ноября. Напротив, он сразу же вручил им «ноту 
из десяти пунктов». Два пункта этой ноты гласили:
      
      «Правительство Японии отведет из Китая и Индокитая все военные, 
военноморские, военновоздушные и полицейские силы. Правительство Соединенных 
Штатов и правительство Японии не будут оказывать поддержку – военную, 
политическую или экономическую – какому бы то ни было правительству или режиму 
в Китае, за исключением Национального правительства Китайской Республики, 
столица которого временно находится в Чунцине». 
      
      Посланцы были «ошеломлены» и удалились чрезвычайно огорченные. Возможно, 
что их огорчение было искренним. Их избрали для этой миссии главным образом 
изза их репутации миролюбивых и умеренных людей, которым удастся убаюкать 
Соединенные Штаты, внушив им чувство безопасности, пока не будут приняты все 
необходимые решения и закончена вся подготовка. Они плохо были осведомлены об 
истинных намерениях своего правительства. Они не подозревали, что Хэлл был 
лучше информирован в этом отношении, чем они сами. С конца 1940 года американцы 
проникли в тайну важнейших шифров Японии и расшифровывали большое количество их 
военных и дипломатических телеграмм. В кругах американской разведки они 
обозначались словом «Магия». Расшифрованные телеграммы «Магия» передавались нам,
 но они попадали в наши руки с неизбежной задержкой, иногда в дватри дня. 
Поэтому в каждый данный момент мы не знали всего того, что было известно 
президенту или Хэллу. Я не жалуюсь на это.
      В тот же день президент послал верховному комиссару Филиппин письмо 
следующего содержания:
      
      «Становится очевидным, что ведется подготовка... к какимто агрессивным 
операциям в недалеком будущем, хотя нет еще точных указаний на масштабы этих 
операций и на то, будут ли они направлены против Бирманской дороги, Таиланда, 
Малаккского полуострова, Голландской Индии или Филиппин. Наиболее вероятной 
представляется операция против Таиланда. Я считаю возможным, что эта новая 
японская агрессия вызовет вооруженный конфликт между Соединенными Штатами и 
Японией...» 
      
      Я не знал, что жребий уже брошен Японией; мне также не было известно, как 
далеко простирается решимость президента.
      
      Бывший военный моряк – президенту Рузвельту 
      «Мне кажется, что осталось неиспользованным еще одно важное средство, 
которое могло бы предотвратить войну между Японией и нашими двумя странами, а 
именно ясная декларация, – секретная или публичная, в зависимости от того, что 
будет признано более целесообразным, – о том, что всякий дальнейший акт 
агрессии со стороны Японии немедленно повлечет за собой самые серьезные 
последствия. Я понимаю, какие трудности конституционного порядка стоят перед 
Вами, но было бы трагедией, если бы Япония постепенно втянулась в войну в 
результате своих посягательств на территорию других стран, без того, чтобы ей 
ясно и честно указали на грозную опасность, какую повлекут за собой для нее 
новые акты агрессии. Прошу Вас подумать над тем, не следовало ли бы Вам в 
момент, который вы сочтете подходящим и который может наступить очень скоро, 
заявить о том, что «всякий дальнейший акт агрессии со стороны Японии вынудит 
Вас поставить перед конгрессом самые серьезные вопросы» или чтонибудь в этом 
роде. Мы, конечно, выступили бы с аналогичной декларацией или присоединились к 
Вашей. Во всяком случае, мы принимаем меры к тому, чтобы синхронизировать свои 
действия с Вашими. Простите меня, мой дорогой друг, за то, что я позволяю себе 
навязывать Вам такой курс, но я убежден, что он мог бы в корне изменить 
положение и предотвратить прискорбное расширение войны». 
      
      Но к этому времени и он, и Тодзио зашли уже слишком далеко. То же надо 
сказать и об общем ходе событий.
      Днем 30 ноября, в начале первого (по американскому времени), Хэлл посетил 
президента, у которого на столе лежала моя телеграмма, датированная тем же 
числом и посланная ночью[41]. Они не считали, что мое предложение сделать 
совместное предупреждение Японии сможет принести какуюлибо пользу.
      Нам и не приходится удивляться этому, так как перед ними уже лежала 
перехваченная телеграмма из Токио в Берлин, также датированная 30 ноября, в 
которой японскому послу в Берлине предлагалось сделать Гитлеру и Риббентропу 
следующее сообщение:
      
      «Сообщите им в строго секретном порядке, что существует чрезвычайно 
большая угроза внезапного возникновения войны между англосаксонскими странами и 
Японией в результате какоголибо военного столкновения, и добавьте, что момент 
возникновения этой войны может настать скорее, чем ктолибо это представляет». 
      
      Я получил эту расшифрованную телеграмму 2 декабря. Она не требовала 
какихлибо специальных мероприятий со стороны Англии. Мы просто должны были 
выжидать. Фактически японская эскадра авианосцев со всей морской авиацией, 
которой предстояло совершить нападение на ПёрлХарбор, вышла в море еще 25го. 
Конечно, она могла еще получить из Токио приказ воздержаться от операций.
      Во время состоявшегося в Токио 1 декабря совещания с участием императора