уть некоторые его характерные особенности. Россия не была 
приглашена. Точно так же и самим чехам не позволили присутствовать на совещании.
 Правительство Чехословакии было уведомлено вечером 28 сентября в нескольких 
словах о том, что на следующий день состоится совещание представителей четырех 
европейских держав. Согласие между «большой четверкой» было достигнуто без 
промедления. Переговоры начались в полдень и продолжались до двух часов ночи. 
Меморандум был составлен и подписан в 2 часа ночи 30 сентября. По существу, это 
было принятие годесбергского ультиматума. Эвакуация Судетской области должна 
была быть проведена в пять этапов, начиная с 1 октября, и закончена за 10 дней. 
Окончательное определение границ предоставлялось международной комиссии. 
Документ был вручен чешским делегатам, которым позволили приехать в Мюнхен 
узнать о решении.
      Пока трое государственных деятелей ожидали составления экспертами 
окончательного документа, премьерминистр спросил Гитлера, не хочет ли он 
поговорить с ним конфиденциально. Гитлер «ухватился за эту мысль»[29].
      Двое деятелей встретились в мюнхенской квартире Гитлера утром 30 сентября.
 При беседе не было никого, кроме переводчика. Чемберлен предложил следующий, 
подготовленный им, проект декларации, где говорилось:
      
      «Мы, фюрер и канцлер Германии и английский премьерминистр, продолжили 
сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос 
англогерманских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для 
Европы. 
      Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и англогерманское 
морское соглашение как символ желания наших обоих народов никогда не вести 
войну друг против друга. 
      Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих 
стран, при помощи консультаций и стремиться в дальнейшем устранять какие бы то 
ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению 
мира в Европе». 
      
      Гитлер прочел эту записку и подписал ее без возражений.
      В тайных беседах со своим итальянским сообщником он, вероятно, обсуждал 
менее дружелюбные решения. Весьма показательно письмо, написанное Муссолини 
Гитлеру в июне 1940 года и опубликованное недавно:
      
      Рим. 26 июня 1940 года 
      «Фюрер! Теперь, когда пришло время разделаться с Англией, я напоминаю Вам 
о том, что я сказал Вам в Мюнхене о прямом участии Италии в штурме острова. Я 
готов участвовать в нем сухопутными и воздушными силами, и Вы знаете, насколько 
я этого желаю. Я прошу Вас дать ответ, чтобы я мог перейти к действиям. В 
ожидании этого дня шлю Вам товарищеский привет. 
      Муссолини».
      
      [30]
      Нет никаких сведений о другом свидании Гитлера с Муссолини в Мюнхене в 
последующий период.
      Чемберлен возвратился в Англию. В Хестоне, где приземлился его самолет, 
он помахал совместной декларацией, которую он дал подписать Гитлеру, и прочел 
ее толпе видных деятелей и других лиц, собравшихся приветствовать его. Когда 
его автомобиль ехал с аэродрома мимо громко приветствовавшей его толпы, 
Чемберлен сказал сидевшему рядом с ним Галифаксу: «Все это кончится через три 
месяца». Однако из окна здания на Даунингстрит он снова помахал своим клочком 
бумаги и сказал следующее: «Вторично из Германии на Даунингстрит привезен 
почетный мир. Я верю, что это будет мир для нашего времени».
      Мы располагаем сейчас также ответом фельдмаршала Кейтеля на конкретный 
вопрос, заданный ему представителем Чехословакии на Нюрнбергском процессе:
      
      «Представитель Чехословакии полковник Эгер спросил фельдмаршала Кейтеля: 
«Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы 
поддержали Прагу?» 
      
      Фельдмаршал Кейтель ответил:
      
      «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью 
Мюнхена (то есть достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из 
Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии»[31]. 
      
      Здесь, пожалуй, будет уместно изложить некоторые принципы морали и 
поведения, которые могут послужить руководством в будущем. Подобный случай 
никогда нельзя рассматривать в отрыве от обстановки. В момент события многие 
факты могут остаться неизвестными, и их оценка поневоле основывается главным 
образом на догадках, на которые влияют общие настроения и цели того, кто 
пытается вынести суждение. Те, кто по темпераменту и характеру склонны искать 
ясных и коренных решений, кто готов драться при малейшем вызове со стороны 
иностранной державы, не всегда оказывались правы. С другой стороны, те, кто 
обычно склоняет голову и терпеливо и упорно ищет мирного компромисса, не всегда 
неправы. Наоборот, в большинстве случаев они могут оказываться правыми не 
только с моральной, но и с практической точки зрения. Сколько войн было 
предотвращено с помощью терпения и упорной доброй воли! Религия и добродетель в 
равной степени одобряют смирение и покорность в отношениях не только между 
людьми, но и между нациями. Сколько войн было вызвано горячими головами! 
Сколько недоразумений, вызвавших войны, можно было бы устранить с помощью 
выжидания! Как часто страны вели жестокие войны, а затем, через несколько лет 
мира, оказывались не только друзьями, но