тва, было бы вредно для дела мира в Европе». 
      
      Однако премьерминистр не мог обойти молчанием тот неприятный факт, что 
«международное доверие сильно поколеблено» и что рано или поздно правительству 
придется определить обязательства Великобритании в Европе. Каковы будут наши 
обязательства в Центральной Европе?
      
      «Если вспыхнет война, она вряд ли затронет только тех, кто взял на себя 
законные обязательства. Немыслимо предугадать, где она закончится и какие 
правительства окажутся вовлеченными в нее». 
      
      Далее следует отметить, что довод о вредности «замкнутых группировок 
стран» теряет свою ценность, если альтернативой оказывается захват агрессором 
одной страны за другой. При этом игнорируются также все вопросы справедливости 
в отношениях между странами. В конце концов ведь существовала Лига Наций и ее 
устав. Курс действий премьерминистра был теперь намечен: одновременный 
дипломатический нажим на Берлин и Прагу, умиротворение Италии и определение 
наших строго ограниченных обязательств перед Францией. Для осуществления двух 
первых мероприятий исключительно важно было тщательно и точно определить 
последние.
      
Глава шестнадцатая
Чехословакия 
      
      В течение нескольких лет казалось, что вопрос о том, умно или глупо 
Англия и Франция вели себя в мюнхенском деле, станет предметом долгих споров 
историков. Однако такие споры стали маловероятными благодаря новым сведениям, 
полученным из германских источников и в особенности на процессе в Нюрнберге. 
Главных спорных вопросов было два: вопервых, могли ли решительные действия 
Англии и Франции принудить Гитлера к отступлению или же привести к его 
свержению в результате военного заговора и, вовторых, стало ли за год, 
прошедший от Мюнхена до начала войны, положение западных держав по сравнению с 
положением Германии лучше, чем в сентябре 1938 года.
      Уже написано и будет еще написано много томов о кризисе, который 
закончился в Мюнхене принесением в жертву Чехословакии. Поэтому я намерен 
привести здесь лишь несколько основных фактов и установить масштабы событий. 
Они неизбежно вытекали из решимости Гитлера воссоединить всех немцев в великом 
рейхе и продолжать экспансию на Восток, а. также из его убеждения, что 
руководители Франции и Англии не будут воевать, так как они миролюбивы и не 
хотят перевооружаться. К Чехословакии была применена обычная тактика. Были 
преувеличены и использованы имевшие некоторое основание жалобы судетских немцев.
 Кампания против Чехословакии была публично открыта выступлением Гитлера в 
рейхстаге 20 февраля 1938 года.
      «Больше десяти миллионов немцев, – заявил он, – живут в двух сопредельных 
с нами государствах». Защита этих соотечественников и обеспечение им «свободы – 
общей, личной, политической и идеологической» – было долгом Германии. Такое 
публичное заявление о намерении германского правительства проявить интерес к 
положению немцев в Австрии и Чехословакии было непосредственно связано с 
тайными планами политического наступления Германии в Европе. Нацистское 
правительство Германии открыто преследовало две цели: поглощение рейхом всех 
германских меньшинств за рубежом и расширение таким путем его жизненного 
пространства на Востоке. Менее рекламировавшаяся цель германской политики 
носила военный характер. Этой целью была ликвидация Чехословакии, имевшей 
потенциальное значение авиационной базы России и военного союзника 
англофранцузов в случае войны. Еще в июне 1937 года германский генеральный 
штаб по указанию Гитлера активно составлял планы вторжения в чехословацкое 
государство и его уничтожения.
      В одном из проектов говорилось:
      
      «Целью и задачей такого внезапного наступления германских вооруженных сил 
должно быть устранение с самого начала и до конца войны угрозы операциям на 
Западе с тыла из Чехословакии и лишение русской авиации наиболее важных 
оперативных баз в Чехословакии»[22]. 
      
      Тот факт, что западные демократии примирились с порабощением Австрии 
немцами, поощрил Гитлера, который стал более решительно осуществлять свои 
замыслы насчет Чехословакии. Установление военного контроля над Австрией, 
собственно говоря, рассматривалось как необходимая предпосылка к штурму 
богемского бастиона. В разгар вторжения в Австрию Гитлер сказал в автомобиле 
генералу Гальдеру:
      «Это будет большим неудобством для чехов».
      Гальдер сразу понял весь смысл этого замечания, которое осветило ему 
будущее. Оно показало ему намерения Гитлера и одновременно его военную 
безграмотность с точки зрения Гальдера.
      «Для германской армии, – объяснил Гальдер, – было практически невозможно 
напасть на Чехословакию с юга. Единственная железная дорога через Линц была 
совершенно неприкрыта, и о внезапности не могло быть и речи».
      Однако основная политикостратегическая мысль Гитлера была правильной. 
Западный вал рос, и, далеко не будучи законченным, он уже навевал французской 
армии ужасные воспоминания о Сомме и Пашендейле. Гитлер был убежден, что ни 
Англия, ни Франция не будут воевать.
      В день вступления германской армии в Австрию, согласно донесению посла 
Франции в Берлине, Геринг дал чехословацкому посланнику в Берлине торжественное 
заверение, что у Германии нет «никаких злых умыслов в отношении Чехословакии». 
14 марта французский премьерминистр Блюм торжественно заявил чехословацкому 
посланнику в Париже, что Франция безоговорочно выполнит обязательства в 
отношении Чехословакии. Эти дипломатические заверения не могли скрыть мрачной 
действительности. Изменилась вся стратеги