лько человек. На этом я прекращу 
свой рассказ до того дня – который, несомненно, наступит, – когда итальянская 
нация снова возьмет свою судьбу в свои руки». 
      
      Любопытно, что в тот же день Муссолини, говоря о моральном состоянии 
итальянской армии, заметил Чиано:
      
      «Я все же должен признать, что итальянцы в 1914 году были лучше, чем эти. 
Это не оченьто льстит режиму, но дело обстоит именно так»[106]. 
      
      Но на следующий день, выглянув из окна, он сказал:
      
      «Очень хорошо, что идет снег и холодно. Это заставит подтянуться этих 
никчемных итальянцев, эту расу посредственностей». 
      
      Таковы были горькие и неблагодарные слова, которые поражение итальянской 
армии в Ливии и Албании исторгло со дна мрачной души этого человека после шести 
месяцев агрессивной войны против Британской империи, которую он считал уже 
погибающей.
      В этот период события развивались так быстро, что каждый шаг нужно было 
тщательно подготовить заранее; перед нами открывался большой выбор действий. 
Наша победа в Ливии уже стимулировала восстание против Италии в Абиссинии. Я 
стремился к тому, чтобы император Хайле Селассие возвратился в свою страну, как 
он того желал. Министерство иностранных дел считало это преждевременным. Я 
отложил это решение на усмотрение нового министра, но задержка была 
непродолжительной, и император, готовый на всякий риск, скоро возвратился на 
свою родину.
      И наконец, я стремился дать Виши возможность воспользоваться 
благоприятным поворотом событий. Во время войны нет места обидам, злобе или 
горечи. Главная цель должна отодвигать на второй план все основания для 
раздражения. В течение нескольких прошедших недель комитет начальников штабов и 
генеральный штаб военного министерства подготовляли экспедиционный корпус в 
составе шести дивизий и разрабатывали планы высадки в Марокко при условии, что 
позиция французов станет благоприятной.
      Мы могли пользоваться услугами канадского представителя в Виши Дюпюи для 
сношений с маршалом Петэном. Нужно было информировать Соединенные Штаты, ибо я 
уже почувствовал, что президент интересуется Танжером, Касабланкой и всем 
Атлантическим побережьем Африки, поскольку американские военные власти считали, 
что создание там германских баз для подводных лодок поставит под угрозу 
безопасность Соединенных Штатов. В связи с этим с полного одобрения начальников 
штабов и военного кабинета в Виши через посредство Дюпюи было направлено 
следующее послание, а министерство иностранных дел уведомило об этом нашего 
поверенного в делах в Вашингтоне.
      
      Премьерминистр – маршалу Петэну 31 декабря 1940 года 
      «1. Если в любое время в ближайшем будущем французское правительство 
решит перебраться в Северную Африку или возобновить там войну против Италии и 
Германии, то мы будем готовы направить сильный и хорошо оснащенный 
экспедиционный корпус в составе до шести дивизий для оказания помощи в обороне 
Марокко, Алжира и Туниса. Эти дивизии могут быть направлены, как только будут 
иметься необходимые суда и десантные средства. 
      Сейчас мы имеем в Англии большую и хорошо оснащенную армию и значительные 
резервные силы, которые уже проходят подготовку и быстро совершенствуются, 
помимо тех сил, которые необходимы нам для того, чтобы отразить вторжение. 
Положение на Среднем Востоке также улучшается. 
      2. Английские военновоздушные силы сейчас начали расширяться и также 
смогут оказать большую помощь. 
      3. Господство на Средиземном море будет упрочено объединением английского 
и французского флотов и нашим совместным использованием марокканских и 
североафриканских баз. 
      4. Мы готовы вступить в штабные переговоры самого секретного свойства с 
любым военным представителем, которого вы назначите. 
      5. С другой стороны, промедление опасно. Немцы в любое время могут силой 
или по договоренности спуститься через Испанию, парализовать гавань в 
Гибралтаре, завладеть батареями по обе стороны пролива и доставить свою авиацию 
на аэродромы. Они имеют обыкновение наносить быстрые удары, и если они 
утвердятся на марокканском побережье, то это воспрепятствует выполнению всех 
проектов. Положение может ухудшаться с каждым днем, и мы будем лишены всяких 
надежд, если не будем готовы вместе строить планы и смело действовать. Очень 
важно, чтобы французское правительство поняло, что мы имеем возможность и 
готовы оказать мощную и все возрастающую поддержку. Но скоро мы можем лишиться 
такой возможности». 
      
      Аналогичное послание было направлено другим лицом генералу Вейгану, в то 
время главнокомандующему в Алжире. Но мы не получили никакого ответа на оба эти 
послания.
      Сейчас мы можем рассмотреть те многочисленные задачи и проекты, которые 
планировались и в большинстве случаев уже были подготовлены и на которые было 
получено принципиальное согласие. Первой задачей, конечно, была оборона острова 
против вторжения. Мы сейчас вооружили и оснастили, хотя и не во всех случаях 
наилучшими современными средствами, почти 30 первоклассных подвижных дивизий, 
значительную часть которых составляли кадровые войска и весь личный сос