что между Францией и Германией не установились более 
тесные отношения до войны. Быть может, еще не слишком поздно.
      Гитлер указал, что Франция спровоцировала войну и была побеждена. Но его 
целью сейчас является сокрушить Англию. Прежде чем Соединенные Штаты смогут 
активно помочь ей, Англия будет оккупирована или превращена в груду развалин. 
Его задача – закончить войну как можно скорее, ибо нет дела менее выгодного, 
чем война. Всей Европе приходится расплачиваться, и поэтому вся Европа в этом 
одинаково заинтересована. В какой мере поможет Франция?
      Петэн принял принцип сотрудничества, но заявил, что не может определить 
его пределов. Был составлен протокол, в силу которого «в согласии с дуче фюрер 
заявил о намерении позаботиться о том, чтобы Франция заняла в новой Европе 
место, на которое она имеет право». Державы оси и Франции одинаково 
заинтересованы в том, чтобы Англии возможно скорее было нанесено поражение. 
Следовательно, французское правительство поддержит, насколько оно в состоянии, 
меры обороны, которые могут принять державы оси. Детали будут урегулированы 
комиссией по перемирию в согласии с французской делегацией. Державы оси возьмут 
на себя обязательства, что по заключении мира с Англией Франция сохранит в 
Африке колониальные владения, «в основном соответствующие тем, которыми она 
обладает в данный момент».
      Согласно германским документам, Гитлер был разочарован. Даже Лаваль 
просил его не настаивать на том, чтобы Франция воевала с Англией, пока 
французское общественное мнение не будет должным образом подготовлено. 
Впоследствии Гитлер отзывался о Лавале как о «грязном жалком демократическом 
политикане», но он вынес более благоприятное впечатление от встречи с маршалом 
Петэном.
      Однако, как сообщают, маршал заявил по возвращении в Виши:
      
      «Понадобится шесть месяцев для обсуждения этой программы и еще шесть 
месяцев для того, чтобы забыть о ней». 
      
      Различные сообщения, которые мы получили о встрече в Монтуаре, не 
изменили моего общего мнения о том, каким должно быть наше отношение к Виши. 
Тогда же в ноябре я высказал моим коллегам свои взгляды в форме меморандума.
      
      14 ноября 1940 года 
      «Хотя мстительности не место в политике и мы всегда должны скорее 
заглядывать в будущее, нежели оглядываться на прошлое, было бы ошибкой 
предположить, что наши затруднения с Виши удастся урегулировать при помощи 
политики примирения и всепрощения. Правительство Виши находится под сильным 
нажимом со стороны Германии, и оно больше всего хотело бы, чтобы с другой 
стороны у него была милая, добрая, хорошая, всепрощающая Англия. Это дало бы 
ему возможность добиться мелких поблажек со стороны Германии за наш счет и 
тянуть как можно дольше, наблюдая, как будет развиваться война. Мы, напротив, 
не должны колебаться, когда этого требуют наши интересы, ставить перед Виши 
трудные и суровые проблемы и заставлять его почувствовать, что мы такие же 
зубастые, как Гитлер». 
      
      Маршала Петэна стало все больше раздражать то, что Лаваль толкает его на 
путь, который ведет к войне с Англией и к оккупации Германией французских 
колоний в Северной Африке. 13 декабря Лаваль прибыл в Виши с предложением, 
чтобы Петэн поехал в Париж для присутствия при церемониальном перенесении праха 
сына Наполеона герцога Рейхштадтского («Орленка») в Дом Инвалидов. Это была 
затея Гитлера торжественно освятить союз, заключенный в Монтуаре.
      Петэна, однако, не привлекала церемония, во время которой победитель при 
Вердене будет выставлен на французской земле под почетным караулом немцев перед 
могилой императора Наполеона. Кроме того, ему надоели методы и планы Лаваля и 
он боялся их. Поэтому приближенные Петэна подстроили арест Лаваля. Благодаря 
энергичному вмешательству немцев он был освобожден, но Петэн отказался вновь 
назначить его на министерский пост. Лаваль в гневе удалился в оккупированный 
немцами Париж. Я был рад, что на посту министра иностранных дел его сменил 
Фланден. Эти события ознаменовали собой перемену в Виши. Казалось, что наконец 
достигнуты пределы коллаборационизма. В этот момент появились надежды на 
улучшение отношений Франции с Англией и на более сочувственную позицию 
Соединенных Штатов по отношению к Виши.
      Теперь уместно будет продолжить историю Испании. Франко, который к этому 
времени убедился в затяжном характере войны и в том, что испанцы страшатся 
участия в войне, и отнюдь не был уверен в победе Германии, прибегал ко 
всяческим раздражающим проволочкам и непомерным требованиям. К этому времени он 
был настолько уверен в Суньере, что 18 октября назначил его министром 
иностранных дел, изобразив смещение Бейгбедера как доказательство своей 
преданности державам оси. В ноябре Суньер был вызван в Берхтесгаден, и Гитлер 
выразил недовольство тем, что Испания медлит вступить в войну. К этому времени 
битва за Англию была проиграна германской авиацией. Италия уже предприняла 
действия в Греции и в Северной Африке. Серрано Суньер не дал желаемого ответа. 
Вместо этого он подробно охарактеризовал экономические трудности Испании.
      Три недели спустя начальник германской секретной службы адмирал Канарис 
был послан в Мадрид, чтобы договориться о подробностях вступления Испании в 
войну. Он предложил, чтобы немецкие войска перешли испанскую границу 10 января 
в порядке подготовки к нападению 30 января на Гибралтар. Адмирал был удивлен, 
когда Франко заявил ему, что Испания не может вступить в войну в упомянутый 
срок. Каудильо боялся, как он говорил,