налеты наших самолетов, действовавших с авианосца «Арк Ройал». Линкор «Бретань» 
был взорван. «Дюнкерк» сел на мель. Линкор «Прованс» выбросился на берег, 
«Страсбург» ускользнул и, хотя он подвергся атакам самолетовторпедоносцев и 
был поврежден ими, все же достиг Тулона так же, как и крейсера из Алжира.
      В Александрии после длительных переговоров с адмиралом Кэннингхэмом 
французский адмирал Годфруа согласился выгрузить горючее, снять важные части с 
орудийных механизмов и репатриировать часть своих экипажей. В Дакаре 8 июля 
авианосец «Гермес» атаковал линкор «Ришелье», который подвергся также атаке 
исключительно отважного моторного катера. В «Ришелье» попала воздушная торпеда, 
и он был серьезно поврежден. Французский авианосец и два легких крейсера во 
Французской ВестИндии были разоружены после долгих переговоров и в 
соответствии с соглашением с Соединенными Штатами.
      4 июля я подробно доложил палате общин о том, что мы сделали. Хотя 
линейный крейсер «Страсбург» ускользнул из Орана и у нас не было сообщений о 
том, что «Ришелье» действительно выведен из строя, в результате принятых нами 
мер немцы в своих планах уже не могли более рассчитывать на французский флот.
      Устранение французского флота, как важного фактора, почти единым ударом, 
с помощью насильственных мер, произвело глубокое впечатление во всех странах. 
Это сделала Англия, которую многие сбросили со счетов, думая, что она 
беспомощна; Англия, которая, как полагали иностранцы, трепещет на грани 
капитуляции перед могущественной выступившей против нее державой. Англия 
нанесла жестокий удар по своим лучшим вчерашним друзьям и обеспечила себе 
временное бесспорное господство на море. Стало ясно, что английский военный 
кабинет ничего не страшится и ни перед чем не остановится. Так оно и было.
      1 июля правительство Петэна переехало в Виши и стало действовать как 
правительство неоккупированной Франции. Получив известие из Орана, оно отдало 
приказ об ответных мерах – воздушном налете на Гибралтар, и с французских баз в 
Африке на Гибралтарский порт было сброшено несколько бомб. 5 июля оно 
официально порвало отношения с Великобританией. 11 июля президент Лебрен 
уступил место маршалу Петэну, который стал главой государства по решению 
огромного большинства в 569 голосов против 80, при 17 воздержавшихся и многих 
отсутствующих.
      В высших правительственных кругах Соединенных Штатов испытывали чувство 
огромного облегчения. Казалось, Атлантический океан вновь обрел свою 
способность служить защитой, и был обеспечен длительный период для подготовки в 
интересах безопасности великой республики. В дальнейшем уже более не говорили о 
том, что Англия сдастся. Стоял лишь одинединственный вопрос, подвергнется ли 
она вторжению и будет ли завоевана? На этот вопрос предстояло теперь ответить.
      
Глава двенадцатая
Аппарат контратаки 
(1940 г.) 
      
      Моя первая реакция на «чудо Дюнкерка» состояла в том, чтобы надлежащим 
образом использовать его для организации контрнаступления. Когда многое было 
столь неопределенным, необходимость вновь взять в свои руки инициативу была 
совершенно очевидной.
      4 июня я был занят подготовкой и произнесением пространной и важной речи 
в палате, о которой уже говорилось выше; но как только с этим было покончено, я 
поспешил задать тон, который, по моему мнению, должен был определять 
направление наших мыслей и вдохновлять наши действия в тот момент.
      
      Премьерминистр – генералу Исмею 
      4 июня 1940 года 
      «Мы серьезно обеспокоены – и для этого беспокойства у нас есть все 
основания – угрозой высадки немцев в Англии, несмотря на то, что мы занимаем 
господствующее положение на море и имеем весьма сильную защиту истребителями в 
воздухе. Каждая бухта, каждая отмель, каждая гавань стали для нас источником 
беспокойства. Кроме того, могут быть сброшены парашютисты, которые захватят 
Ливерпуль, Ирландию и т. д. Такие настроения очень хороши, если они порождают 
энергию. Однако, если немцам так легко вторгнуться на нашу территорию, несмотря 
на нашу морскую мощь, невольно возникает вопрос: «Почему следует считать, что 
мы не в состоянии сделать чтолибо подобное по отношению к ним?» Нельзя 
допускать, чтобы целиком оборонительное направление мыслей, приведшее французов 
к катастрофе, погубило всю нашу инициативу. Чрезвычайно важно приковать 
возможно больше немецких войск к линии побережья захваченных ими стран, и мы 
должны немедленно приступить к организации специальных войск для совершения 
рейдов на эти берега, где население относится к нам дружески. Эти войска должны 
состоять из самостоятельных, хорошо оснащенных отрядов численностью, скажем, в 
одну тысячу человек; в случае объединения их общая численность не должна 
превышать десяти тысяч человек. Внезапность может быть обеспечена сохранением в 
тайне до последнего момента места назначения этих отрядов. 
      То, что мы наблюдали в Дюнкерке, показывает, с какой быстротой можно в 
случае необходимости перебросить войска в намеченные пункты (и, я надеюсь, 
дальше). Было бы замечательно заставить немцев гадать, в каком месте им будет 
нанесен следующий удар, и не позволить им вынудить нас воздвигать вокруг нашего 
острова стену и возводить над ним крышу! Надо постараться стряхнуть умственную 
и душевную прострацию перед волей и инициативой врага, от которой мы страдаем». 

      
      Исмей передал это послание начальникам штабов; в принципе оно было горячо 
одобрено ими и нашло отражение во многих принятых нами решениях. На этой основе 
постепенно была выработана соответствующая тактика. В то врем