о больше думали о 
бомбардировке Милана и Турина в момент, когда Муссолини объявит войну, и нас 
интересовало, как ему это понравится.
      Теперь я ежедневно давал ряд указаний для того, чтобы обеспечить нам 
возможность немедленно нанести ответный удар в случае, если мы подвергнемся 
отвратительному нападению со стороны Муссолини.
      
      Премьерминистр – генералу Исмею 28 мая 1940 года 
      «Передайте, пожалуйста, комитету начальников штабов нижеследующее: 
      1. Какие приняты меры в случае вступления Италии в войну, чтобы атаковать 
итальянские войска в Абиссинии, отправлять оружие и деньги абиссинским 
повстанцам и вообще держать эту страну в беспокойном состоянии? У абиссинцев 
сейчас имеется возможность освободить себя с помощью союзников. 
      2. Если после объявления Италией войны Франция все еще будет нашим 
союзником, то было бы крайне желательно, чтобы объединенные флоты, действуя с 
противоположных концов Средиземного моря, предприняли активное наступление на 
Италию. Важно, чтобы с самого начала произошло столкновение как с итальянским 
военноморским флотом, так и с итальянской авиацией для того, чтобы мы могли 
убедиться, каковы в действительности их качества и изменились ли они вообще со 
времен последней войны. Чисто 
      оборонительную стратегию, планируемую средиземноморским главнокомандующим,
 принимать не следует. Если будет установлено, что боевые качества итальянцев 
не находятся на высоком уровне, будет гораздо лучше, чтобы флот, находящийся в 
Александрии, двинулся вперед и подверг себя некоторому риску, нежели оставался 
на столь явно выраженной оборонительной позиции. Риск в настоящий момент 
неизбежен на всех театрах. 
      3. Я полагаю, что у военноморского министерства имеется план на случай, 
если Франция станет нейтральной». 
      
      Премьерминистр – военноморскому министру 30 мая 1940 года 
      «Какие приняты меры, чтобы захватить все итальянские суда в момент войны? 
Сколько их в английских портах и что можно с ними сделать в море или в 
иностранных портах? Будьте любезны немедленно передать это в соответствующее 
управление». 
      
      На упомянутом заседании Союзнического верховного военного совета в Париже 
31 мая была достигнута договоренность, что союзники должны предпринять 
наступательные операции против избранных объектов в Италии как можно раньше и 
что французские и английские военноморские и авиационные штабы должны 
согласовать свои планы. Мы также договорились, что в случае итальянской 
агрессии против Греции, о чем имелись некоторые данные, мы должны обеспечить, 
чтобы Крит не достался неприятелю.
      Несмотря на чрезвычайные усилия Соединенных Штатов, о которых 
выразительно рассказал мистер Хэлл в своих мемуарах[71], ничто не смогло 
заставить Муссолини отказаться от избранного им курса. Наши приготовления к 
преодолению нового нападения и осложнений продвинулись уже довольно далеко, 
когда этот момент настал. 10 июня в 4 часа 45 минут пополудни итальянский 
министр иностранных дел сообщил английскому послу, что Италия будет считать 
себя в состоянии войны с Соединенным Королевством начиная с 13 часов следующего 
дня. Аналогичное сообщение было сделано французскому правительству.
      Итальянцы тотчас же атаковали французские войска на Альпийском фронте, и 
Англия со своей стороны объявила войну Италии. Пять итальянских судов, 
задержанных в Гибралтаре, были конфискованы, и военноморскому флоту были даны 
приказы перехватывать и приводить в контролируемые порты все итальянские суда, 
находящиеся в море. В ночь на 12 июня эскадрильи наших бомбардировщиков после 
длительного полета из Англии, а следовательно, имея с собой небольшой груз, 
сбросили первые бомбы на Турин и Милан. Мы надеялись, однако, что будем 
сбрасывать гораздо больший груз, как только сможем пользоваться французскими 
аэродромами под Марселем.
      Уместно будет остановиться сейчас на кратковременной франкоитальянской 
кампании. Французы могли собрать только три дивизии и гарнизоны крепостей, 
равнявшиеся по численности еще трем дивизиям, чтобы оказать сопротивление 
вторжению западной группы итальянских армий через альпийские перевалы и вдоль 
побережья Ривьеры. В состав этой группы входили 32 дивизии под командованием 
принца Умберто. Кроме того, сильные немецкие танковые части, быстро спускаясь 
по долине Роны, вскоре начали пересекать французский тыл. Тем не менее даже 
после падения Парижа и занятия немцами Лиона французские альпийские части 
противостояли итальянцам и даже сковывали их по всему новому фронту. Когда 18 
июня Гитлер и Муссолини встретились в Мюнхене, дуче мало чем мог похвастать. 21 
июня поэтому было предпринято новое наступление итальянских войск. Однако 
французские альпийские позиции оказались неприступными, и наступление 
итальянцев в направлении Ниццы было остановлено в пригородах Ментоны. Но хотя 
французская армия на юговосточных границах спасла свою честь, марш немецких 
войск на юг в обход этих границ сделал дальнейшую борьбу невозможной и за 
заключением перемирия с Германией последовала просьба Франции к Италии о 
прекращении военных действий.
      Было объявлено, что президент Рузвельт произнесет речь ночью 10 июня. 
Около полуночи я слушал эту речь вместе с группой офицеров в оперативном 
кабинете военноморского министерства, где я все еще работал. Когда он произнес 
свои язвительные слова в адрес Италии:
      «Сегодн