вление 
(26 мая – 4 июня) 
      
      С момента образования правительства я, за отдельными исключениями, не 
видел многих моих коллег вне военного кабинета и счел целесообразным созвать в 
моем кабинете в палате общин заседание всех министров, не входивших в состав 
военного кабинета. Нас собралось, пожалуй, человек 25. Я охарактеризовал ход 
событий и ясно показал им, каково наше положение и все, что поставлено на карту.
 Затем я совершенно непреднамеренно и не придавая особого значения этим словам 
заметил:
      «Конечно, мы будем продолжать сражаться, независимо от того, что 
произойдет в Дюнкерке».
      Мое заявление вызвало бурную реакцию, которая, учитывая состав 
присутствовавших на заседании – 25 опытных политических и парламентских 
деятелей, представлявших до войны различные точки зрения, будь они правильные 
или неправильные, – поразила меня. Многие из них, вскочив со своих мест, 
подбежали ко мне с возгласами похвалы по моему адресу. Нет никакого сомнения, 
что, если бы я в этот момент проявил колебания в руководстве страной, меня 
вышвырнули бы из правительства. Я был уверен, что каждый министр готов скорее 
быть убитым и потерять всю свою семью и имущество, чем сдаться. В этом 
отношении они представляли палату общин и почти весь народ. В предстоявшие дни 
и месяцы на мою долю выпало выражать в соответствующих случаях их настроения. Я 
был в состоянии это делать потому, что таковы же были и мои настроения. Весь 
наш остров был охвачен грандиозным порывом.
      Об эвакуации английской и французской армий из Дюнкерка написаны 
обстоятельные и превосходные отчеты. Начиная с 20 мая под контролем адмирала 
Рамсея, командовавшего в Дувре, происходило сосредоточение кораблей и мелких 
судов. Вечером 26 мая (в 6 часов 57 минут) по сигналу военноморского 
министерства началась операция «Динамо», и в ту же ночь в Англию были 
доставлены первые войска. После потери Булони и Кале в наших руках находилась 
только часть порта Дюнкерка и открытого побережья вблизи бельгийской границы. В 
то время предполагали, что мы сможем спасти за два дня максимум 45 тысяч 
человек.
      Рано утром следующего дня, 27 мая, были приняты чрезвычайные меры, чтобы 
найти дополнительное количество мелких судов «для специальных заданий». Под 
этим подразумевалась ни более ни менее как полная эвакуация английской 
экспедиционной армии. Было ясно, что для действий у побережья потребуется 
большое количество таких судов в дополнение к более крупным кораблям, которые 
могли грузиться в Дюнкеркской гавани. По предложению X. С. Риггса из 
министерства судоходства различные лодочные пристани от Теддингтона до 
Брайтлингси были обследованы офицерами военноморского министерства; это дало 
свыше 40 находившихся в годном состоянии моторных лодок и баркасов, которые на 
следующий день были собраны в Ширнессе. В то же время были мобилизованы 
спасательные лодки с океанских пассажирских пароходов в лондонских доках, 
буксиры с Темзы, яхты, рыболовные суда, лихтеры, баржи и пассажирские катера – 
словом, все, что могло быть использовано вдоль побережья. К ночи 27 мая великое 
множество мелких судов вышло в море, сначала в наши порты в проливе, а затем к 
побережью Дюнкерка и к нашей любимой армии.
      Военноморское министерство не колеблясь предоставило полную свободу 
стихийному движению, охватившему моряков, проживавших на нашем южном и 
юговосточном побережье. Каждый владелец судна любого типа, парового или 
парусного, выходил в море и направлялся в Дюнкерк; приготовлениям, к счастью, 
начатым неделей ранее, сейчас помогала блестящая импровизация добровольцев, 
достигавшая замечательного размаха. 29 мая прибыло мало судов, но они были 
предвестниками примерно 400 мелких судов, которым с 31 мая было суждено сыграть 
исключительно важную роль в перевозке почти 100 тысяч человек от побережья до 
кораблей, стоявших на якоре. В общей сложности в спасении армии под непрерывной 
неприятельской воздушной бомбардировкой участвовало около 860 судов, из которых 
почти 700 были английские, а остальные принадлежали союзникам.
      Тем временем занятие плацдарма вокруг Дюнкерка проводилось с большой 
точностью. Войска прибывали из хаоса и располагались вдоль укреплений, которые 
даже возросли за эти два дня. Части, находившиеся в наилучшем состоянии, были 
включены в боевой порядок. Наиболее пострадавшие дивизии, такие, как 2я и 5я, 
оставались в резерве на побережье и вскоре были погружены на корабли. По 
первоначальным расчетам, на фронте должны были быть три корпуса, но к 29 мая 
выяснилось, что достаточно двух корпусов, поскольку французы приняли в обороне 
большое участие. Противник преследовал отступающих по пятам, и все время 
происходили ожесточенные бои, в особенности на флангах, вблизи Ньёпора и Берга. 
В ходе эвакуации постоянное уменьшение численности войск, как английских, так и 
французских, сопровождалось соответствующим сужением фронта обороны. На 
побережье, среди песчаных дюн, десятки тысяч солдат находились по 3, 4 или 5 
дней под неослабевающими воздушными налетами.
      Убеждение Гитлера, что германская авиация сделает спасение войск 
невозможным и что поэтому ему следует сохранить свои танковые с