ойти больше, чем английским 
войскам, арьергарды английских 1го и 2го корпусов должны были оставаться на 
линии пограничных укреплений до ночи на 28 мая. Во всем этом Горт действовал на 
свою собственную ответственность. Однако к этому времени и мы в Англии, 
располагая несколько иной информацией, уже пришли к таким же заключениям. 26 
мая телеграмма военного министерства одобряла поведение Горта и разрешала ему 
«пробиваться в направлении побережья во взаимодействии с французскими и 
бельгийскими армиями». Чрезвычайная и очень широкая мобилизация морских судов 
всех видов и размеров уже шла полным ходом.
      Теперь читатель должен взглянуть на схему, которая показывает районы, 
удерживавшиеся в ночь на 26 мая английскими дивизиями.
      В течение 26 мая положение на западном фланге коридора, ведущего к морю, 
оставалось в основном без изменений.
      В то же время вокруг Дюнкерка шла работа по созданию плацдарма. Французы 
должны были держать фронт от Гравлина до Берга, а англичане – от Берга по 
каналу около Фюрне и до моря. На защиту этой линии ставились также различные 
части всех родов войск, которые прибывали с обоих направлений. В подтверждение 
приказов от 26 мая лорд Горт получил телеграмму из военного министерства, 
отправленную в 1 час дня 27 мая, в которой говорилось, что впредь его задача 
заключается в том, чтобы «эвакуировать максимально возможное количество войск». 
За день до этого я информировал Рейно о том, что мы намерены эвакуировать 
английский экспедиционный корпус, и просил его отдать соответствующие приказы. 
Но связь была настолько нарушена, что в 2 часа дня 27 мая командующий 
французской 1й армией издал следующий приказ по своим войскам: сражение будет 
дано, причем нельзя допускать и мысли об отступлении на линию реки Лис.
      Четырем английским дивизиям и всей французской 1й армии грозила теперь 
страшная опасность быть отрезанными у Лилля. Оба фланга немецкого охватывающего 
движения рвались вперед, чтобы сомкнуть клещи за спиной французских и 
английских войск. Это был, однако, один из тех редких, но решающих моментов, 
когда моторизованный транспорт вступает в свои права.
      Когда Горт отдал свой приказ, все эти четыре дивизии вернулись обратно с 
удивительной быстротой – почти за одну ночь. Тем временем остальная часть 
английской армии в жестоких боях по обеим сторонам коридора держала открытым 
проход к морю. Клещи, которые были задержаны 2й дивизией и в течение трех дней 
сдерживались 5й дивизией, в конце концов сомкнулись в ночь на 29 мая, причем 
эта операция походила на великую русскую операцию у Сталинграда в 1942 году. 
Понадобилось два с половиной дня для того, чтобы закрыть ловушку, и в течение 
этого времени четыре английские дивизии и большая часть французской 1й армии, 
кроме разбитого 5го корпуса, в хорошем состоянии вышли из окружения через эту 
отдушину, хотя французы располагали только гужевым транспортом. Главная дорога 
на Дюнкерк была уже перерезана, а второстепенные дороги были забиты 
отступавшими войсками, длинными колоннами транспорта и многими тысячами 
беженцев.
      Теперь я официально поставил перед нашими военными советниками вопрос о 
нашей способности продолжать войну в одиночестве, который я десять дней назад 
просил Чемберлена обсудить вместе с другими министрами.
      Внутри страны я издал следующую общую директиву:
      
      Совершенно секретно 28 мая 1940 года 
      «В эти тяжелые дни премьерминистр будет весьма признателен своим 
коллегам в правительстве, а также ответственным должностным лицам за 
поддержание высокого морального состояния лиц, их окружающих, не преуменьшая 
серьезности событий, но выказывая уверенность в нашей способности и 
непреклонной решимости продолжать войну до тех пор, пока мы не сокрушим волю 
врага, желающего стать властелином всей Европы. 
      Нельзя допускать и мысли о том, что Франция заключит сепаратный мир; 
однако, что бы ни случилось на континенте, мы не можем сомневаться в нашем 
долге и мы непременно должны использовать все наши силы для защиты нашего 
острова, империи и нашего дела». 
      
      Утром 28 мая лорд Горт снова встретился с генералом Бланшаром. Я 
признателен генералу Поунэллу, начальнику штаба Горта, за следующую запись, 
сделанную им в то время:
      
      «Энтузиазм, проявленный Бланшаром во время совещания в Касселе, уже 
улетучился к моменту его приезда к нам сегодня. Он не располагал ни 
конструктивными предложениями, ни планами. Мы зачитали ему телеграмму, согласно 
которой нам предписывалось отходить к побережью, имея в виду эвакуацию на судах.
 Он пришел в ужас. Затем мы сказали, что мы, так же как и он, хотели, чтобы 
английская и французская 1я армии находились вместе в этой их последней фазе 
сражения. Поэтому французской 1й армии, повидимому, следует продолжать 
отступление сегодня вечером, держась с нами рядом. Здесь он совершенно 
разгорячился, заявив, что это невозможно. 
      Затем прибыл связной от генерала Приу, командовавшего теперь 1й армией. 
Этот офицер сообщил Бланшару, что Приу решил, что он не может сегодня вечером 
дальше отходить и поэтому намерен остаться в четырехугольнике каналов, 
северовосточным углом которого является Армантьер, а югозападным углом – 
Бетюн. Это сообщение решило сомнения Бланшара в пользу отказа от отступления. 
Мы упрашивали его во имя французской 1й армии и дела союзников приказать Приу 
отвести по крайней мере часть его армии и поставить ее рядом с нами. Он заявил, 
что эвакуация с берега невозможна, – английское морское министерство, 
несомненно, сумело ее подготовить для