во Францию, 
чтобы встретиться с Рейно и Вейганом и прийти к какомуто решению.
      Когда я прибыл в Париж 22 мая, обстановка там была уже иной: Гамелен ушел,
 а Даладье отошел от военных дел. Рейно был одновременно премьерминистром и 
военным министром. Поскольку германское наступление определенно направилось в 
сторону моря, Парижу не грозила немедленная опасность. Главная квартира все еще 
находилась в Венсене. Рейно привез меня туда примерно около полудня. Вейган 
объяснил нам свой план. Он не соглашался с тем, чтобы северные армии шли или 
отступали на юг. Они должны ударить на юговосток от Камбре и Арраса в общем 
направлении на СенКантен, осуществляя тем самым обход с фланга немецких 
танковых дивизий, которые в настоящее время ведут бои в мешке СенКантен – 
Амьен, как выразился Вейган. Он думал, что их тыл должна обеспечить бельгийская 
армия, которая будет прикрывать их с востока и, если необходимо, с севера. В 
это же время новая французская армия под командованием генерала Фрера, 
составленная из 18 – 20 дивизий, снятых из Эльзаса, с линии Мажино, из Африки и 
из других мест, должна была образовать фронт по течению Соммы. Ее левое крыло 
должно будет пробиться вперед к Аррасу через Амьен и, таким образом, путем 
крайних усилий установить контакт с армиями севера. Танковые дивизии должны 
находиться под постоянным давлением.
      «Танковым дивизиям, – сказал Вейган, – нельзя позволять удерживать 
инициативу».
      Необходимые приказы были отданы, насколько было возможно вообще давать 
какиелибо приказы.
      Дальше будет видно, что новый план Вейгана отличался от отмененного 
приказа № 12 генерала Гамелена лишь более энергичным тоном. Даже после того как 
Вейган принял командование, три дня было потеряно на принятие решений. Смена 
верховного командования была правильной. Вызванное же этим промедление было 
вредным.
      В результате отсутствия какоголибо верховного руководства военными 
действиями случайности и противник стали управлять событиями. 17 мая Горт начал 
посылать войска на линию Рюйолькур, Арле и занимать Аррас, постоянно усиливая 
свой южный фланг. Французская 7я армия, без 16го корпуса, который понес очень 
большие потери в боях за Валхерен, продвинулась на юг с целью соединения с 
французской 1й армией. Она пересекла тыл англичан, не причинив им серьезных 
помех. 20 мая противник форсировал Шельду у Уденарда, и три английских корпуса, 
которые все еще были развернуты на восток, 23 мая отошли на ту линию обороны, 
которую мы создали вдоль бельгийской границы зимой и с которой наши корпуса так 
энергично начали свое наступление за 12 дней до этого.
      Во исполнение плана Вейгана Горт предложил генералу Бланшару, который 
теперь командовал северной группой, чтобы две английские дивизии, одна 
французская дивизия и французский кавалерийский корпус атаковали в южном 
направлении между Северным каналом и каналом Шельда. Две французские дивизии 
фактически дважды уже подходили к предместьям Камбре, но оба раза они попадали 
под обстрел и отступали. За все те дни это была единственная наступательная 
операция французской 1й армии.
      24 мая Рейно прислал две телеграммы с резкими упреками. Более короткая из 
них поясняет, в чем дело.
      
      «Вы телеграфировали мне, – говорилось в телеграмме, – сегодня утром о том,
 что вами даны генералу Горту указания продолжать выполнение плана Вейгана. 
Сейчас же генерал Вейган сообщает мне, что согласно телеграмме генерала 
Бланшара английская армия осуществила, по своей собственной инициативе, отход 
на 25 миль в сторону портов, в то время когда наши войска, двигающиеся с юга, с 
успехом продвигаются на север, туда, где они должны встретиться со своим 
союзником. 
      Такие действия английской армии являются прямым нарушением формальных 
приказов, которые были подтверждены сегодня утром генералом Вейганом. Это 
отступление, естественно, вынудило генерала Вейгана изменить все его 
приготовления, и он вынужден отказаться от мысли закрыть брешь и восстановить 
непрерывную линию фронта. Нет необходимости подчеркивать серьезность возможных 
последствий». 
      
      До этого момента генерал Вейган рассчитывал на армию генерала Фрера, 
продвигавшуюся к северу на Амьен, Альбер и Перонн. Она же фактически не 
добилась никакого заметного прогресса и все еще формировалась и продолжала 
сосредоточиваться в намеченном районе. Ниже приводятся мои ответы Реино:
      
      25 мая 1940 года 
      «В моей вчерашней вечерней телеграмме Вам сообщалось вес то, что нам было 
здесь известно, и мы до сих пор не получили от Горта ничего, что могло бы 
опровергнуть это. Генерал Дилл, который должен быть с генералом Гортом, имеет 
указание как можно скорее самолетом прислать штабного офицера. Сразу же, как 
только мы узнаем, что случилось, я подробно сообщу об этом. Ясно, однако, что 
северная армия практически окружена и что все ее коммуникации прерваны, за 
исключением пути на Дюнкерк и Остенде». 
      
      * * *
      В кабинете и высших военных кругах многие считали, что способности и 
стратегические познания сэра Джона Дилла, который с 23 апреля был заместителем 
начальника имперского генерального штаба, найдут себе наиболее полное 
применение в том случае, если он будет назначен главным советником нашей армии. 
Никто не мог сомневаться в том, что он, как специалист, во многих отношениях 
превосходил Айронсайда.
      27 мая сэр Джон Дилл стал начальником имперского генерального штаба. По 
общему мнению, эти перемены соответствовали требованиям момента.
      
Глава четвертая
Марш к морю 
(24 – 31 мая) 
      
      Теперь мы можем сделать обзор этой памятной битвы.
      Лишь один Гитлер готовился нарушить нейтралитет Бельгии и Голландии. 
Бельгия не хотела обращаться за помощью к союзникам до тех пор, пока она сама 
не оказалась атакованной. Поэтому военная инициатива находилась у Гитлера. 10 
мая он нанес свой удар. 1 я группа армий, имевшая в центре англичан, вместо 
того чтобы стоять за своими укреплениями, ринулась вперед в Б