у мог быть приведен в 
исполнение. Этот курс действий, против которого в начале войны возражали 
начальники штабов британских вооруженных сил, был официально и определенно 
подтвержден в Париже 17 ноября 1939 года. Основываясь на этом плане, союзники 
ожидали предстоящего удара, а Гитлер – наступления подходящего времени для 
военного похода, погода для которого могла быть весьма благоприятной начиная с 
апреля.
      Зимой и весной британские экспедиционные войска приводили себя в порядок 
и укрепляли свои позиции, готовясь к войне наступательной или оборонительной. 
Все, от высших до нижних чинов, напряженно трудились, и тот факт, что 
впоследствии они оказались на высоте, в значительной степени объяснялся тем, 
что они полностью использовали возможности, представившиеся им зимой. К концу 
«сумерек войны» состояние английской армии значительно улучшилось. Кроме того, 
она возросла и численно. В марте 1940 года прибыли 42я и 44я дивизии, которые 
во второй половине апреля были отправлены на фронт. В том же месяце прибыли 12, 
23 и 46я дивизии. Они были посланы во Францию, чтобы закончить военную 
подготовку и обеспечить дополнительную рабочую силу для всяких текущих работ. У 
них не хватало даже оружия и снаряжения, какое бывает в каждой части, и у них 
не было артиллерии. Тем не менее эти дивизии неминуемо были вовлечены в бой, 
когда начались сражения, и хорошо проявили себя.
      Ужасным пробелом в нашей довоенной подготовке было отсутствие у 
английских экспедиционных войск бронетанковых дивизий, Великобритания, родина 
танков всех видов, в период между двумя войнами слишком мало внимания обращала 
на производство этого рода оружия, которое скоро стало господствующим на поле 
боя. Спустя восемь месяцев после объявления войны наша небольшая, но хорошая 
армия, когда настал час испытания, имела только 1ю армейскую танковую бригаду, 
насчитывавшую семнадцать легких танков и сто «пехотных» танков. Только двадцать 
три из этих танков имели на вооружении 42мм пушки, остальные танки имели 
только пулеметы. Было также семь территориальных танковых полков, имевших 
транспортеры и легкие танки. Эти полки были сведены в две легкие танковые 
бригады. Если не считать недостатка в танках, боеспособность британских 
экспедиционных войск заметно возросла.
      События на французском фронте были менее удовлетворительными. Если вы 
имеете большую национальную армию, состоящую из призывников, настроение народа 
отражается на этой армии, в особенности если она дислоцирована на родине и 
имеет тесный контакт с населением. Отнюдь нельзя сказать, что в 1939 – 1940 
годы Франция смотрела на войну с воодушевлением или хотя бы с большой надеждой. 
Беспокойная внутренняя политика последнего десятилетия породила разобщенность и 
недовольство. Реагируя на рост коммунизма, значительные элементы во Франции 
повернули к фашизму. Эти люди охотно слушали искусную пропаганду Геббельса и 
передавали ее дальше в виде сплетен и слухов. Точно так же и в армии 
сказывалось разлагающее влияние коммунизма и фашизма[63], а долгие зимние 
месяцы ожидания предоставили время и возможности для действия яда.
      Для создания в армии здорового морального духа имеют значение очень 
многие факторы. Один из самых важных – это занятость людей полезной и 
интересной работой. Безделие порождает всякое зло. Зимой было много дел, 
которыми следовало заниматься: надо было продолжать военное обучение; 
укрепления либо не были закончены, либо находились в неудовлетворительном 
состоянии; даже на линии Мажино не хватало многих вспомогательных полевых 
укреплений. Солдаты становятся физически крепкими, если они занимаются 
физическим трудом. Однако тех, кто посещал французский фронт, часто поражала 
атмосфера спокойного безразличия, о котором свидетельствовало, повидимому, 
плохое качество выполняемых работ, отсутствие активности. На дорогах в тылу 
французских войск царила тишина, тогда как на дорогах в тылу английских войск, 
занимавших определенный участок фронта, наблюдалось непрерывное движение. 
Боеспособность французской армии, вне всякого сомнения, снизилась в течение 
зимы. Несомненно также, что осенью французские войска сражались бы лучше, чем 
весной. Вскоре они были ошеломлены быстротой и яростной силой германского 
натиска. Только на последней стадии этой короткой кампании полностью проявились 
подлинные боевые качества французского солдата, поднявшегося на защиту своей 
страны против извечного врага. Но было уже слишком поздно.
      Между тем продолжалась разработка германских планов прямого нападения на 
Норвегию и молниеносной оккупации Дании. 27 января 1940 года фельдмаршал 
Кейтель составил по этому вопросу следующий меморандум:
      «Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами хочет, чтобы 
продолжалась работа над проектом «N» под моим непосредственным и личным 
руководством и в полном соответствии с общей военной политикой. С этой целью 
фюрер уполномочил меня взять на себя руководство дальнейшей подготовкой».
      Детальное планирование этой операции осуществлялось через обычные каналы.
      В начале февраля, когда премьерминистр собирался в Париж на заседание 
союзнического верховного военного совета, он впервые пригласил меня с собой. 
Чемберлен просил меня встретиться с ним на Даунингстрит после обеда.
      Главной темой, обсуждавшейся 5 февраля, была «помощь Финляндии». Были 
одобрены планы отправки в Норвегию трех или четырех дивизий, чтобы убедить 
Швецию разрешить нам посылать материалы и подкрепления финнам и кстати добиться 
контроля над железными рудниками в Елливаре. Как и следовало ожидать, шведы н