помощь, пока тщательно, не подготовлю спасательные средства. Видя, как этот 
корабль исчезает в тумане, я дал себе клятву направить его в одни прекрасный 
день по правильному курсу. 

В начале 1941 Япония подстрекала Сиам к захвату территории по обе стороны реки 
Меконг и даже Камбоджи и Лаоса. В то же время японцы усилили свои притязания, 
добиваясь сначала экономического господства в Индокитае, а затем военной 
оккупации его важнейших районов. Обо всех этих важных событиях я был 
информирован в Лондоне не только англичанами и голландцами, но также 
представителями "Свободной Франции", которые были рассеяны но всему миру: 
Шомире, затем Барон и Ланглад - в Сингапуре; Гарро-Домбаль - в Вашингтоне; 
Эгаль - в Шанхае; Винь - в Токио; Бренак - в Сиднее; Андре Гибо, а затем Вешан 
-в Чунцине; Виктор - в Дели. Мне стало ясно, что многие государства проводили в 
этом вопросе весьма сложную и запутанную, в силу обстоятельств, политику и что, 
во всяком случае, никто не поможет Французскому Индокитаю дать отпор японцам. 
Сама же "Свободная Франция", разумеется, не имела для этого средств. Такие 
средства были у Виши, но, находясь в полном подчинении у немцев, оно не могло 
ими воспользоваться. Хотя англичане и понимали, что в один прекрасный день 
гроза может разразиться и над Сингапуром, они пока стремились лишь выиграть 
время, а их представитель в Бангкоке заботился прежде всего о сохранении 
дружеских отношений с Сиамом, не интересуясь судьбой территорий в районе реки 
Меконг. Американцы же не были ни материально, ни морально подготовлены, а 
поэтому предпочитали не вмешиваться в конфликт. 

В этих условиях мы со своей стороны сделали все, что могли. Прежде всего мы 
официально заявили, что "Свободная Франция" не признает каких бы то ни было 
уступок, на которые пошло бы в Индокитае правительство Виши. Кроме того, мы не 
создавали никаких движений внутри страны с тем, чтобы не мешать местным властям 
оказывать при случае сопротивление Японии и Сиаму. Это отнюдь не означало того, 
что наши индокитайские друзья соглашались с политикой и тактикой Виши. Затем мы 
объединили наши действия в бассейне Тихого океана с действиями других держав, 
интересы которых также подвергались угрозе, и попытались - хотя и тщетно - 
добиться в интересах Индокитая объединенного посредничества Англии, США и 
Голландии. Наконец, мы совместно с Австралией и Новой Зеландией организовали 
оборону Новой Каледонии и Таити. 

В связи с этой последней проблемой я встретился в марте с австралийским 
премьер-министром Мензисом во время его поездки в Лондон, и мы урегулировали с 
этим весьма рассудительным человеком вопрос по существу. После чего губернатор 
Сото вел переговоры с австралийцами и от моего имени заключил вполне конкретное 
соглашение, приняв все меры предосторожности против возможного посягательства 
на суверенитет Франции. 

Вскоре мы узнали, что Таиланд начал военные операции в долине реки Меконг, и 
несмотря на серьезное поражение на суше и на море, ему все-таки удалось 
получить территории, которых он добивался, благодаря грубому японскому давлению 
в Сайгоне и Виши, именуемому "посредничеством". Позже Япония взяла контроль над 
Индокитаем в свои руки. Ни одна держава, имеющая интересы в бассейне Тихого 
океана, не выступила против этого и даже не заявила протеста. С этого момента 
стало ясно, что вступление Японии в мировую войну лишь вопрос времени. 

По мере того как необходимость совместных действий становилась все яснее, 
отношения между французами и англичанами делались все более тесными. Со 
временем мы, впрочем, ближе узнали друг друга. Я считаю своим долгом сказать, 
что руководители Англии полностью завоевали мое уважение, и мне казалось, что 
со своей стороны они испытывали ко мне подобное же чувство. Прежде всего король,
 который являлся для всех примером и был в курсе всех дел, королева и все члены 
королевской семьи при каждой представившейся возможности стремились показать 
мне свое расположение. 

Среди министров официальные и неофициальные отношения у меня установились 
прежде всего, конечно, с Черчиллем. В тот период во время деловых встреч и 
дружеских бесед мне нередко приходилось видеться с Иденом, сэром Джоном 
Андерсоном, Эмери, сэром Эдвардом Григгом, Александером, сэром Арчибальдом 
Синклером, лордом Ллойдом, лордом Крэнборном, лордом Хенки, сэром Стаффордом 
Криппсом, Эттли{147}, Дафф Купером, Далтоном, Бевином, Моррисоном, Бивеном, 
Батлером, Бренден-Брэкеном. Я очень часто встречался с высокопоставленными 
гражданскими и военными деятелями: сэром Робертом Ванситтартом, сэром 
Александром Кадоганом, Стрэнгом, Мортоном, генералом сэром Джоном Диллом, 
генералом Исмеем, адмиралом сэром Дадли Паундом, маршалом авиации Порталом. Но 
будь то члены правительства, видные военачальники, высокопоставленные чиновники 
или известные парламентарии, журналисты, экономисты и т. п., все они с такой 
лояльностью и так твердо защищали английские интересы, что это вызывало чувства 
изумления и уважения. 

Конечно, эти люди отнюдь не были лишены критицизма и даже фантазии. Сколько раз 
сам я мог оценить юмор, с каким, несмотря на переутомление, они обсуждали людей 
и события в тот тяжелый период, когда набежавшая волна войны швыряла нас, как 
прибрежную гальку! Но всех их объединяла общность цели и преданность каждого 
общественному долгу. Все это говорило о сплоченности руководящих деятелей