приближали нас к поставленной цели. 

Отныне руководство Комитетом и председательствование на его заседаниях 
возлагалось на одного де Голля. Хотя Жиро сохранял вместе со званием 
председателя право подписывать наравне со мной ордонансы и декреты, отныне это 
становилось простой формальностью, ибо соответствующие тексты заранее 
принимались Советом министров, причем именно я являлся единственным арбитром. В 
области военной решено было слить все силы. Высший военный комитет становился 
под моим председательством "Комитетом национальной обороны". Жиро специальным 
декретом назначался главнокомандующим французскими войсками; при этом 
учитывалось, что в момент, когда Жиро придется возглавить операции на 
каком-либо определенном театре, он выйдет из состава правительства. Вызванный с 
Мадагаскара генерал Лежантийом стал вице-комиссаром, а вскоре и комиссаром 
национальной обороны. Генерал Лейе{66}, адмирал Лемонье{67}, генерал Буска 
становились начальниками штабов соответственно армии, флота и авиации; в 
качестве их помощников были назначены генерал Кениг, адмирал Обуано, генерал 
Валлен. Что касается Жюэна, то он оставался на посту командующего 
экспедиционным корпусом, предназначенным для действий в Италии, и должен был 
подготовлять эти действия. 

Итак, главные вопросы в принципе были решены. Но ведь надо было еще претворить 
в жизнь эти решения. Несмотря на прежний опыт, мне хотелось надеяться, что на 
этот раз мы преуспеем, что генерал Жиро, получив самое высокое звание и самые 
широкие полномочия, какие Комитет мог только, не нанося себе ущерба, 
предоставить военному руководителю, впредь не будет прекословить правительству; 
что он поостережется, осуществляя свои функции, действовать наперекор тому, на 
ком лежало бремя руководящей власти. Вначале мы надеялись, что так оно и будет. 


В течение августа и первых дней сентября Комитет национального освобождения, 
продолжая функционировать на тех же основаниях, что и в июле, выполнял свою 
роль правительства. Благодаря этому мы смогли решить ряд проблем, касающихся 
мобилизации, финансов, снабжения, портов и аэродромов, народного 
здравоохранения и т.п. Трудности были очень велики, что и понятно, если учесть, 
какие лишения выпали на долю этих территорий, которые в нормальных условиях 
жили за счет привоза, ныне прекратившегося, лишились квалифицированных кадров, 
ушедших в армию, и несли множество повинностей, а кроме того, изнемогали от 
перенаселенности в связи с присутствием союзных войск и огромным числом 
беженцев из метрополии. 

В то же время Комитет уточнил свои позиции как в отношении Сопротивления, так и 
в отношении режима Виши. Решением Комитета намечалось в ноябре созвать 
Консультативную ассамблею; 3 сентября Комитет единодушно принял следующее 
решение, которое вскоре было предано гласности: "Необходимо, как только это 
позволят обстоятельства, возбудить судебное преследование против маршала Петена 
и всех тех, кто входил или входит в сформированное им псевдоправительство; кто 
капитулировал, покушался на конституцию, сотрудничал с врагом, выдавал 
французских трудящихся немцам и принуждал французские войска сражаться против 
союзников или против тех французов, которые продолжали борьбу". 

Те же принципы были положены в основу деятельности Комитета за пределами страны.
 Дипломатические, экономические, военные миссии, которых Сражающаяся Франция и 
алжирская организация направляли в Англию и в Соединенные Штаты, отныне 
переставали существовать как самостоятельные и были объединены. Два наших 
представителя - Вьено в Лондоне и Оппено в Вашингтоне - стали нашими 
единственными представителями в этих странах, имея под своим началом всех 
чиновников и офицеров, находившихся в Америке или в Англии. В августе мы 
поручили комиссару по делам снабжения и вооружения Жану Моннэ вступить с 
правительствами Америки, Англии и Канады в переговоры с целью добиться на 
основах взаимности ленд-лиза, который должен был касаться различного 
оборудования и продовольствия, взаимных услуг и подготовить почву для 
обеспечения насущных потребностей Франции в момент ее освобождения. В то же 
время комиссар по делам финансов Кув де Мювиль договорился с английским 
министром финансов по вопросу о финансовом договоре, заключенном в марте 1941, 
срок которого теперь истекал. 7 сентября мы предложили Вашингтону и Лондону 
проект соглашения, которым конкретно определялись "формы сотрудничества, 
которое должно быть установлено с момента высадки союзных войск во Франции 
между этими войсками, с одной стороны, и между властями и населением, с 
другой"; мы просили, чтобы этот вопрос был в срочном порядке обсужден тремя 
правительствами. Мы имели все основания опасаться, что наши союзники лелеют 
мысль взять на себя - под прикрытием ссылок на интересы военного командования - 
управление нашей страной по мере своего продвижения в глубь ее территории, и мы,
 естественно, твердо решили не допустить этого. 

Наконец, в связи с капитуляцией Италии и в связи в тем, что наши союзники - в 
чем мы были уверены - меньше всего склонны приобщать нас к выгодам и почестям 
триумфа, мы официально осведомили их о том, что "Французский комитет 
национального освобождения предполагает принять участие в переговорах о 
перемирии, а затем в обсуждениях и принятии решений внутри соответствующих 
органов, призванных обеспечить выполнение условий, которые будут предписаны