Но Америка, лелея смелые планы, одновременно прислушивалась к голосу 
осторожности. Рассматривался также план высадки в Северной Африке, с тем чтобы 
решительные удары на территории европейского материка были отложены на более 
поздний срок. Ведь американским войскам предстояло втянуться в военные действия 
по ту сторону Атлантики, и руководители США действительно испытывали большие 
опасения. Впервые в истории американцам предстояло возглавить крупные военные 
операции. Даже в годы первого мирового военного столкновения более или мене 
значительные американские войска появились на полях сражений лишь в последних 
операциях. Да и то в качестве подсобных сил и, так сказать, в порядке 
подчинения другим. Правда, начиная с 1939, США твердо решили, что они должны 
создавать военную мощь. Но если американский флот, в то время уже сильнейший в 
мире, без труда мог принять на вооружение любое количество судов и самолетов, 
которые ему будут предоставлены, то с сухопутными и военно-воздушными силами 
дело обстояло иначе: они только-только вышли из зачаточного состояния, и 
требовался известный срок, чтобы они могли приспособиться к операциям столь 
колоссального размаха. Вот почему, хотя в военных лагерях формировались в 
серийном порядке по настоянию генерала Маршалла многочисленные дивизии, в 
Пентагоне - только что организованном - со страхом раздумывали, как поведут 
себя лицом к лицу с вермахтом наспех организованные дивизии, располагавшие 
кое-как подготовленными кадрами и весьма разномастными по своему составу 
штабами. Накануне выступления проявилась склонность действовать лишь постепенно 
и последовательными этапами. 

Тем более что и англичане со своей стороны не были расположены торопить события.
 Вынужденные отказаться от роли "лидеров", они желали, чтобы победа - если уж 
она в основном будет не их победой - по крайней мере не обошлась слишком дорого.
 Отодвигая сроки решающих битв, можно выиграть время, пока будут накапливаться 
американские армии, и сберечь английские силы. Кроме того, Лондон, видя, как 
растут американские вооружения, рассчитывал, что материальное превосходство, 
которым уже располагали союзники, станет ощутимым в 1943 и подавляющим в 1944. 
Кроме того, зачем излишне рисковать и, быть может, идти на новый Дюнкерк, в то 
время как на русском фронте с каждым днем все больше и больше изматываются силы 
врага? К тому же бомбардировка немецких городов английской авиацией и 
воздушными эскадрами США начинали серьезно мешать промышленности гитлеровской 
Германии, между тем как немецкая авиация весьма редко нападала на Англию. И, 
наконец, в действие вступили американские грузовые и конвойные суда, что решало 
вопрос о транспорте. К этому нужно добавить, что политика Лондона в данных 
условиях была нацелена на Средиземноморье, где Англия защищала уже завоеванные 
позиции как в Египте и вообще в арабских странах, так и на Кипре, на Мальте, в 
Гибралтаре; предполагалось овладеть новыми позициями в Ливии, Сирии, Греции, 
Югославии. Вот почему Великобритания старалась направить англо-американское 
наступление в сторону этого военного театра. Но в отношении Сражающейся Франции 
поведение правительства Вашингтона определялось тем, где произойдет высадка - 
во Франции или же в Марокко, Алжире, Тунисе. В первом случае помощь 
французского Сопротивления развертывающимся битвам понадобится сразу же. А ведь 
было известно - на сей счет сомневались только для вида, - что генерал де Голль 
сумеет предпринять определенные действия. Значит, обойти его нельзя. Но во 
втором варианте дело свелось бы к тому плану, который государственный 
департамент вынашивал с 1940: утвердиться в Северной Африке, добившись 
содействия местных властей и удерживая де Голля вне сферы операции. Нам 
предстояло убедиться, что наши американские союзники применят в отношении нас 
оба варианта поочередно. 

К концу мая 1942 они склонялись к сближению с нами. 21 мая Джон Вайнант{6}, их 
достойный посол в Лондоне, официально консультировался со мной о перспективах 
наступательных операций по ту сторону Ла-Манша, о той роли, которую мы 
непосредственно могли бы играть в этих операциях, и о тех взаимоотношениях, 
которые в связи с этим установились бы между Французским национальным комитетом 
и союзными правительствами. 1 июня по просьбе посла состоялась наша вторая 
встреча. На этот раз - в присутствии Идена, поскольку англичане считали для 
себя желательным участвовать в этих беседах. 29 июня Иден говорил со мной с 
глазу на глаз по вопросу о признании и в качестве посредника предложил моему 
вниманию формулу, выдвинутую правительством Вашингтона. На следующий день у 
меня состоялась новая беседа с Вайнантом, на которую я пригласил Плевена. 
Одновременно Черчилль, находившийся в Вашингтоне для консультации по 
стратегическим вопросам, стремился склонить президента хоть к какой-нибудь 
договоренности со мной. 

Все это привело к тому, что 9 июля государственный департамент обратился ко мне 
с меморандумом, формулировки которого были заранее согласованы со мной. В этом 
документе, преамбула которого гласила, что "генерал де Голль с удовлетворением 
ознакомился с этим меморандумом", заявлялось, что "правительство США и 
Французский национальный комитет уже осуществляют тесное сотрудничество в 
определенных областях...; далее, что для того, чтобы сделать это сотрудничество 
более эффективным, правительство США назначило адмирала Старка в качестве 
своего представителя для консультации с Французским национальным комитетом по 
всем вопросам, касающимся ведения войны...; что правительство Соединенных 
Штатов признает вклад генерала де Голля и усилия Французского национального 
комитета в деле поддержания духа французских традиций и институтов...; что для