отправлены в тюрьмы или в концентрационные лагери. 

Когда я возвратился из стран Леванта и Африки, в Лондоне меня ждали такие 
свидетели и свидетельства, которых никто не мог опровергнуть. Руководитель 
группы "Комбат" Френэ, руководитель группы "Либерасьон" д'Астье сделали мне 
доклад о деятельности в неоккупированной зоне. Их отчеты ярко показывали 
пламенное стремление их организаций к единству, к чему побуждало также и 
давление снизу; вместе с тем они указывали на крайние проявления индивидуализма 
со стороны руководителей организаций, что приводило к соперничеству. Когда 
прибывшие увидели, какие помехи чинят нам союзники - о чем во Франции даже не 
подозревали, - когда они, в частности, узнали о том, какие события готовятся в 
Алжире и Марокко, они еще яснее поняли, сколь необходима сплоченность внутри 
самой Франции. 

В своей инструкции им я предлагал ускорить создание Национального Совета 
Сопротивления, который включал бы представителей всех направлений движения, 
профсоюзов и партий во главе с Жаном Мулэном. Кроме того, я настаивал на том, 
что они должны, не колеблясь, включить имеющиеся у них боевые единицы в состав 
тайной армии, которая тогда создавалась. Эти люди будут подчинены в каждом 
районе единому руководству - назначенному мной военному делегату. Что касается 
оккупированной зоны, то я поручил Реми передать те же директивы следующим 
движениям: ОСМ, "Се де ля либерасьон", "Се де ля Резистанс", "Либерасьон-Нор", 
Вуа дю нор" и даже организации "Фран-тирер э партизан", которая возглавлялась 
коммунистами и хотела связаться с нами. 

Конечно, мы не забывали передавать Лондону и Вашингтону сведения, которые 
доставлялись нам из Франции. Френэ и д'Астье были связаны с английскими 
министрами и службами, равно как и с американскими дипломатами и информаторами. 
Андре Филип отправился в Вашингтон, вооруженный документами и доказательствами, 
имея также поручение передать Рузвельту письмо от генерала де Голля, освещавшее 
общую ситуацию и фактическое положение дел во Франции. Бежавший из Франции 
Мендес-Франс{23} направился в Вашингтон с целью просветить непросвещенных. 
Приехавший в августе с мандатом от социалистов Феликс Гуэн осведомил 
лейбористскую партию о том, что французские социалисты присоединяются к 
Лотарингскому кресту. Вслед за тем из оккупированной зоны прибыл Броссолетт и с 
ним вместе Шарль Валлен{24} - надежда бывших правых и лиги "Боевые кресты". 
Валлен, еще недавно адепт режима Виши, сейчас отказывался от своего заблуждения.
 Этот пламенный патриот, этот апостол традиции, всей душой примкнул ко мне. Он 
ознакомил общественное мнение с причинами, побудившими его к этому поступку, 
затем вступил в строй в качестве командира роты. Генерал д'Астье де ла Вижери, 
генерал Коше, выдающиеся руководители Воздушных сил, тоже присоединились к нам. 
Коммунисты не отставали; из Франции они решили прислать к нам Фернана Гренье, 
тогда как в Москве Андре Марти неоднократно встречался с нашим делегатом Гарро 
и просил через него сообщить, что он передает себя в мое распоряжение. Наконец, 
люди самые разные, такие, как Мандель, Жуо{25}, Леон Блюм, тогда еще узники 
Виши, а также Жанненэ, Марен, Жакино, Дотри, Луи Жилле и другие, сообщали нам о 
своих взглядах и о своем присоединении ко мне. 

Таким образом, Сопротивление все более сплачивало свои ряды вопреки всем 
трудностям, вопреки опасности и утратам, с которыми была сопряжена борьба во 
Франции, вопреки соперничеству руководителей, сепаратным действиям отдельных 
групп, состоявших на службе у заграницы. Я сумел помочь одушевить и направить 
это движение, благодаря чему в нужный момент получил ценное орудие в борьбе 
против врага, а перед лицом союзников - существенную опору моей политики 
независимости и единства. 

И вот уже наступили первые дни ноября 1942. Америка вот-вот откроет свой 
крестовый поход на запад и отправит в Африку свои суда, свои войска, свои 
эскадрильи. Начиная с 18 октября, англичане с помощью французских войск 
приступают к изгнанию немцев и итальянцев из Ливии, с тем, чтобы позже 
соединиться в Тунисе с американской, а может быть, и французской армией. Далеко 
на Волге и в предгорьях Кавказа русская мощь обескровливает врага. 

Какие перспективы отныне открываются перед Францией! Как все было бы ясно и 
просто для ее страдающих сынов, если бы не демоны яростных внутренних раздоров 
и если бы не злой дух, который внушает загранице мысль воспользоваться этими 
распрями. Не без тревоги жду я, когда начнется новый акт драмы. Но я уверен в 
своих людях. Я знаю, к кому обращены взоры Франции. Ну что ж! Пусть вновь 
взовьется занавес. 

Глава вторая. 

Трагедия 

Весь день 7 ноября американские и английские радиостанции твердили: "Роберт 
прибывает! Прибывает Роберт!" Услышав эту новость, я уже не сомневался, что 
"Роберт" - имя Мэрфи - не что иное, как условное обозначение; этим сигналом 
Америка давала знать о себе французам Африки, на которых она рассчитывала 
опереться. Следовательно, высадка начинается. И она действительно началась, как 
нам стало известно на следующее утро.