Брат Владимира Мартинека, чиновника горнозаводской компании, по имени Отакар, 
служил на таможне. В созданную им подпольную организацию входили остравские 
железнодорожники во главе с начальником станции Шенов - Вацлавом Фрыбортом. 
Они-то и оказывали помощь чехословацким беженцам. Делалось это так. На 
территорию протектората ежедневно прибывали составы с углем из Тешинской 
Силезии, оккупированной панской Польшей. На отошедшую к Польше железнодорожную 
станцию Шумбарк эти составы возвращались до полуночи, в противном случае 
протекторат выплачивал Польше большой штраф за простой каждого вагона. Часто 
случалось, что составы возвращались с запозданием, и тогда они шли через 
станцию Шенов без остановки, но только тихим ходом. В этих случаях фашистская 
охрана, состоявшая из эсэсовцев дивизии "Мертвая голова", была вынуждена 
осматривать пустые вагоны на ходу и, естественно, не могла заглянуть в ближние 
углы, закрытые стенками вагона. Вот этим-то обстоятельством и пользовались наши 
друзья-железнодорожники. Задержать же поезда не составляло трудности. 

Нам удалось благополучно проехать через границу только благодаря счастливому 
стечению обстоятельств. Уже после войны я узнал, как все это произошло. 

Железнодорожники готовили переход через границу генерала Ингра. Но, узнав, что 
вместо него намерен ехать какой-то подполковник Свобода, братья Мартинек и 
начальник станции Шенов Фрыборт сами решили бежать за границу, если бы 
оказалось, что я не тот, за кого себя выдаю. Проверив меня, они успокоились, но 
для большей безопасности приняли дополнительные меры. В те дни у Отакара 
Мартинека родилась дочка, а старшая дочь Фрыборта получила аттестат зрелости. 
Воспользовавшись этим, они инсценировали праздник и пригласили на него 
фашистских охранников со станции Шенов. "Праздник" затянулся до полуночи, и 
проверка нашего поезда не состоялась. 

5 июня 1939 года в 23.30 поезд тронулся, и мы в тормозной будке вагона 
пересекли границу. В 23.45 мы были уже на станции Шумбарк, где с удивлением 
увидели, как польские пограничники высаживали из товарных вагонов еще человек 
50 покинувших оккупированную родину. Нетрудно себе представить, что могло бы 
произойти, если бы наши друзья в Шенове не сумели отвлечь внимание, немецких 
солдат от поезда... 

Отважные железнодорожники перебросили этим путем в Польшу иного наших людей. Из 
них только в Краков, где собирались наши военнослужащие, прибыло около 3 тысяч 
человек. Но было немало и таких, кто уходил из порабощенной страны пешком: под 
видом туриста или земледельца с мотыгой, лопатой, граблями или косою на плече, 
как это сделал, например, Отакар Ярош. 

3. Через Польшу в Советский Союз 

Утром 6 июня 1939 года меня и моего спутника доставили в полицейский участок на 
станции Чешский Тешин; нас допросили и составили протокол. И на сей раз 
возникло подозрение - не являемся ли мы агентами немецкого гестапо. Нас 
задержали. Польским органам было известно, что гестапо переправило через 
границу двух своих комиссаров, приметы которых в какой-то мере подходили ко мне 
и сопровождавшему меня офицеру. К счастью, выяснить мою личность случайно помог 
один из работников польской полиции, который раньше служил в 34-м полку в 
Границе. В этом городе я преподавал в военной академии и каждый день ходил на 
службу мимо казарм 34-го полка. 

Наконец все было улажено, и 11 июня я смог выедать в Краков к нашему консулу. Я 
оказался триста десятым гражданином Чехословакии, эмигрировавшим из 
оккупированной родины и явившимся в краковский эмиграционный центр. 

На другой день меня назначили командиром чехословацких подразделений, которые 
формировались в Польше. Это было трудное для меня время. Профашистское 
правительство тогдашней Польши встретило нас отнюдь не с распростертыми 
объятиями. Многих чешских эмигрантов посадили в тюрьму или, что еще хуже, 
отправили обратно в протекторат и передали прямо в руки гестапо. 

Нелегко нам пришлось в Кракове. Несколько недель мы жили на деньги, которые 
привезли с собой, и на то, что удалось выручить от продажи сотрудникам 
консульства ценных вещей и одежды. Иногда мы просто теряли голову, не зная, чем 
кормить наших людей. А их становилось все больше и больше. Из города Пештяны, 
например, прибыла группа словацких летчиков, недовольных тиссовско-туковским 
фашистским режимом. Немалую помощь оказывали нам в эти дни жители чехословацкой 
колонии в Кракове, особенно известный художник. В. Гофман. 

Положение несколько улучшилось только после ходатайства нашего вице-консула 
доктора Гензла. Командир краковского корпуса разместил нас в пустующем военном 
лагере, расположенном в городе Броновице-Мале, и обеспечил питанием по нормам, 
положенным в польской армии. Постепенно изменили свое отношение к нам и 
правительственные органы в Варшаве. Все меньше оставалось людей, которые бы не 
понимали, что оккупация Чехословакии только разожгла захватнический аппетит 
Гитлера и следующей его жертвой, очевидно, явится Польша. 

К 15 августа 1939 года в Броновице-Мале сосредоточилось около 3000