"Сделайте генералу Свободе соответствующее внушение по поводу его действий. Он 
командир боевой части и не смеет вмешиваться в организационные дела. 
Предупредите его, что он не должен вступать в переговоры с советскими властями 
и что все возникающие вопросы обязан решать только через военную миссию". 

Таких упреков в мой адрес поступало немало, но я просто не обращал на них 
внимания. Мы по-прежнему поддерживали тесную связь с Советским Верховным 
Главнокомандованием и вели переговоры в соответствии с нашим союзническим 
договором от 12 декабря 1943 года. А в договоре этом было указано, что обе 
стороны обязываются оказывать взаимную военную и другую помощь и поддержку 
всякого рода в нынешней войне против Германии. 

В Ровенской области мы объявили набор добровольцев. Производить мобилизацию нам 
не пришлось - настолько был велик прилив добровольцев. Волынские чехи хотели 
вместе с нами возвратиться на родину и завоевать эту возможность с оружием в 
руках. Комиссия по набору ежедневно с утра до вечера работала с полной 
нагрузкой, еле успевая направлять к нам всех желающих. Добровольцев провожали с 
музыкой. Приходили и старики, подавали заявления даже те, кому не месяцы, а 
целые годы оставалось до совершеннолетия. Одним словом, все это выглядело как в 
Бузулуке. 

Перед комиссией в Купичове предстал небольшого роста сухощавый парень. Звали 
его Олдржих Голуб. Голуб рос без отца. Он убежал от своей матери-вдовы, у него 
не было никаких документов, подтверждающих его возраст. Парень твердил, что ему 
недавно исполнилось 17 лет, и с таким упорством, даже назойливостью, уговаривал 
принять его в часть, что члены комиссии уступили. В действительности ему было 
всего 16 лет, и, глядя на него, никто не смог бы предположить, что в первые же 
дни боев в Карпатах он приведет пленных немцев. Да, 16-летний разведчик Голуб 
привел однажды сразу двух пленных. 

К тем первым волынским чехам, которые вступили в наш батальон еще в Бузулуке и 
Новохоперске и которые с боями прошли нелегкий путь от Соколово до Волыни, 
теперь ежедневно присоединялись десятки и сотни новых бойцов. Позднее многие из 
них отличились в боях в Карпатах, в Словакии и Моравии. Вот их имена: Валента, 
Климент, Свитек, Опоченский, Качирек, Градек, Царбох, Феодор, Замечник, Мойжиш, 
Райм, Грегор, Линга, Визек, Шобек, Грох, Червяк, Сомол, Кулиш, Поникельский, 
Похожай, Долежал, Гнидек... Много их было. Сотни. 

Если к 18 марта 1944 года в составе нашей бригады насчитывалось 1839 
военнослужащих, то уже через три дня после объявления набора добровольцев 
численность личного состава бригады достигла 4010 человек, а к 27 марта у нас 
было уже 5325 человек. 

Кампания по набору добровольцев показала, насколько высоки патриотические 
чувства волынских чехов. Из 45 тыс. проживавших на Волыни чехов встать в ряды 
нашего корпуса изъявили желание свыше 12 тыс. человек и из них более 600 женщин.
 Все они искренне желали служить делу освобождения своей родины - Чехословакии. 


Приход столь значительного пополнения поставил перед нами ряд проблем. Прежде 
всего не хватало младших командиров. Саперная рота, например, была 
преобразована в батальон. Разумеется, я разрешил товарищу Ильму отобрать из 
добровольцев самых крепких и здоровых мужчин, которые годились бы для тяжелой 
саперной работы. К сожалению, среди волынских добровольцев не нашлось ни одного 
настоящего сапера. Поэтому Ильм был вынужден остановить свой выбор на тех, кто 
умел работать лопатой, киркой и топором. Реорганизация саперной роты в батальон,
 в общем, не представляла особой сложности. К прежним взводам бывшей роты мы 
приписали новичков, и пополненные взводы стали ротами. Но значительно труднее 
было с замещением командных должностей. С подобной проблемой мы столкнулись при 
реорганизации батальона в бригаду. Мы снова прибегли к оправдавшему себя 
способу, который еще в Новохоперске вызвал возражение лондонской реакционной 
клики. Солдат, отличившихся в предыдущих боях, назначали командирами отделений, 
командиров отделений переводили на должности командиров взводов, а командиров 
взводов назначали командирами рот. Разумеется, мы не забывали о том, что, кроме 
командира батальона, никто из вновь назначенных командиров не имел специального 
военного образования. Так, командирами рот были мясник Жижала и крестьяне Балаш 
и Пазоур, командирами взводов - рабочие и крестьяне Галатим, Мегела, Фиачан и 
другие. Позднее, однако, из них вышли военные специалисты в полном смысле слова.
 Мы ускоренным порядком обучали новых командиров рот, организовали курсы и для 
командиров взводов. Как и всегда раньше, к нам на помощь пришло советское 
командование. Значительная часть наиболее способных и отличившихся в боях 
солдат и унтер-офицеров была послана в советские военные училища. В 
чехословацкие подразделения в качестве инструкторов направлялись опытные 
советские офицеры. Попутно с этими мероприятиями мы получили от советского 
командования необходимое вооружение и снаряжение. 

Затем мы приступили к реорганизации бригады. Были созданы: новый 3-й пехотный 
батальон, смешанный разведывательный батальон, истребительно-противотанковый 
артиллерийский полк. Взводы автоматчиков в батальонах были развернуты в роты; 
реорганизации подверглись артиллерийские подразделения; на базе танкового