отнимет...

- Что и говорить, - вторили окружающие, - плохие времена...

- А слыхали вы, братцы? - перебил толстый приземистый человек в одежде мещанина,
 - говорят, опять звезда с хвостом на небе появилась.

- Не звезда, брат, а два меча, - перебил его другой. - И мечи те остриями 
сходятся. Один меч панский, а другой казацкий. Вот и рассуди, что это значит...

- Что там на небе, - заговорил опять высокий крестьянин, - небо небом а ты 
посмотри, что на земле-то делается. Сгрубил пану, голову тебе долой или камень 
на шею и в воду. Да, что я говорю, пану, довольно жиду-арендатору не 
понравиться, так он тебя одними церковными налогами доймет. Крестить ли ребенка,
 иди жиду поклонись. Какую цену заломит, ту и давай. А нет у тебя денег, так и 
останется дитя некрещенным, оно для жида, для нехристя, еще лучше. Ему над нами,
 над православными, надругаться куда как любо. Умрет кто в доме, опять к жиду, 
в ноги кланяйся: "Позволь, мол, добродзею, похоронить!" Ни жениться, ни Святого 
Причастия принять, ничего нельзя без жидовского разрешения, и за все плати 
взятки. Спрашиваю вас, добрые люди, можно ли так жить? - заключил он, обводя 
глазами слушателей.

- Верно, верно! - загудела толпа. - Житья нам нет от панов, пора с этим 
покончить!

Довгун внимательно прислушивался к речи крестьянина, всматривался в него, и 
странная улыбка появилась на его лице.

- Вот так хлопец! - засмеялся он про себя. - Да ведь это казак наш Брыкалок! 
Ей-ей, это Брыкалок. Каким же манером он обернулся в крестьянина?

Улучив минуту, когда толпа отхлынула, он подошел к высокому оратору и дернул 
его за полу.

- Гей, Брыкалко! - тихо проговорил он. - Что ты тут за чепуху городишь? Какой 
ты крестьянин? Ты и земли-то пахать не умеешь!

Брыкалок с досадою обернулся к товарищу и погрозил кулаком.

- А этого хочешь? - тихо, но выразительно сказал он. - Молчи, держи язык за 
зубами и не суйся не в свое дело.

- Э-ге! - протянул Довгун, - понимаю... Ну, ладно! Довольно уж наболтал тут, 
пойдем, я тебе чарку поднесу, у тебя, небось, в горле-то пересохло.

Они подошли к шинкарю, выпили по чарке горилки да по кружке меду и вышли на 
улицу.

- Знаешь что, Брыкалко, - сказал Довгун, - сегодня, ведь, воскресенье, значит, 
у девушек вечерницы. Хочешь со мною отправиться?

- А куда? - спросил длинный казак.

- Да недалеко. Вот тут к Чигиринскому подстаросте в имение. Коня-то мы здесь 
оставим, а сами пешочком и проберемся.

- Пойдем, пожалуй, - согласился Брыкалок.

Они вошли во двор. Ивашко о чем-то переговорил с жиденком, сунул ему в руку 
блестящую монету, и тот в несколько прыжков исчез в корчме.

- Что там с ним, колдуешь, что ли? - спросил Брыкалок, стоя у ворот.

- Колдую! - усмехаясь, ответил Ивашко.

Через несколько минут жиденок вернулся с каким-то свертком в руках и передал 
его Довгуну.

- Все ли тут? - спросил казак.

- Все, добродзею!

- Ты у меня смотри! - пригрозил ему Довгун. - Коли что не так, я с тебя стребую,
 не в последний раз видимся.

- Смилуйтесь, пан казак! Смею ли я?

- Что ты там у него взял? - спросил Брыкалок.

- Да уж идем! По дороге все расскажу, времени терять некогда, торопил Ивашко,