который недавно покинул руководящий пост в вооруженных силах Франции и был 
потрясен слабостью своей страны в военном отношении. Казалось, что Франция 
решила отказаться от звания великой державы. 

В Лондоне я обсуждал положение в мире с военным министром Хор-Белишей, 
заместителем министра иностранных дел лордом Плеймутом и министром торговли 
лордом Рансиманом. На ленче у министра иностранных дел лорда Галифакса я сказал,
 что в Финляндии весьма сожалеют, что в Англии, кажется, испытывают мало 
интереса к региону Балтийского моря. На это министр ответил, что, конечно, 
проблемы стран Балтики привлекают внимание империи, но у нее много иных 
нерешенных вопросов. Я сказал, что хотел бы сообщить официальным властям в 
Финляндии, что Англия вооружается, будто она уже вступила в войну. Лорд 
Галифакс, секунду подумав, ответил, что я действительно могу так сказать, 
Великобритания вооружается очень эффективно. 

Накануне 1939 года я был уверен в том, что Европа, в том числе и Финляндия, 
находится на пути к серьезным конфликтам. Больше я уже не мог спокойно смотреть 
на медлительность в осуществлении программы основных закупок и решил снова 
обратиться к правительству. Что-то надо было делать для пополнения оборудования 
и вооружения армии. Выделенные на 1939 год средства были привязаны к заказам 
прошлого года, и новых заказов невозможно было производить без выделения 
дополнительных сумм. Таким образом, назревала опасность, что крайне важные 
заказы могут быть отложены на целый год. Если бы мое предложение о выделении 
дополнительной суммы в 500 миллионов марок было одобрено, то время, 
установленное для выполнения основной программы закупок, можно бы было 
сократить примерно на целый год. Основательное рассмотрение дополнительной 
программы привело к тому, что правительству в середине февраля 1939 года было 
предложено одобрить такой размер займа для нужд обороны. На этот раз 
правительство рассмотрело вопрос очень быстро. Вместо предложения о получении 
займа в парламент было передано предложение о выделении дополнительно 350 
миллионов марок, что и было принято позднее на весенней сессии. 

Начало 1939 года ничего хорошего не предвещало. Понимание опасности, угрожавшей 
Северу, все же, кажется, привело к тому, что сотрудничество Финляндии и Швеции 
наконец всерьез встало на повестку дня. В военных переговорах пришли к 
принципиальному согласию относительно оборонительной политики стран Севера. 
Однако из-за недостатка оборудования пришлось ограничиться только определенными 
рамками, в которых сотрудничество посчитали и возможным, и желательным. Такую 
деятельность, которая была бы нацелена на решение общих оборонительных задач, 
смогли ограничить лишь вопросами обороны «калота» [28] Фенноскандии, а также 
обороны Ютинраума и Аландского архипелага. 

Однако практических результатов удалось добиться лишь по билатеральным 
проблемам об укреплении Аландских островов и их обороне. Когда правительство 
Финляндии, которое двадцать лет назад уже предпринимало попытку наладить 
военное сотрудничество на Аландских островах, снова вернулось к этому вопросу, 
его инициатива наконец вызвала интерес в Швеции — как в военных, так и в 
дипломатических кругах. Только сейчас, в январе 1939 года, переговоры привели 
хоть к какому-то результату. Был разработан так называемый Стокгольмский план, 
согласно которому оборона Аландского архипелага подразделялась на три основные 
части: оборудование позиций береговой артиллерии в южных шхерах, введение 
воинской повинности жителей Аландов и обустройство противовоздушной обороны 
центральной части островов. Конечно, к этому добавлялись и действия 
военно-морских сил. 

Основой новой политики в отношении Аландских островов, началом которой явился 
Стокгольмский план, стало наконец-то пробудившееся понимание, что каждой из 
стран было бы легче сохранить свой нейтралитет, если бы был заполнен вакуум 
Аландов. Этот неукрепленный и незащищенный архипелаг рано или поздно наверняка 
привлек бы к себе внимание великих держав, расположенных по берегам Балтики, а 
если бы он оказался в руках какой-либо великой державы, это породило бы большую 
опасность как для Финляндии, так и для Швеции: их оборонительные позиции 
оказались бы очень уязвимы. Но если бы Швеция и Финляндия укрепили и стали 
оборонять Аландские острова, они могли бы закрыть Ботнический залив и 
высвободить значительные силы своих стран для ведения других операций. 

Для утверждения Стокгольмского плана по вопросу подписания договора об 
Аландских островах были начаты переговоры со странами, которые не собирались 
подписывать этот документ, а также, по просьбе Швеции, с Советским Союзом. Если 
бы результат оказался положительным, вопрос был бы передан дальше, в Лигу наций.
 В конце января 1939 года все страны, включая Германию, одобрили соображения, 
высказанные относительно этого плана. Лишь Советский Союз занял отрицательную 
позицию, утверждая, что укрепленным Аландским архипелагом могла бы 
воспользоваться какая-нибудь третья страна. Как и ожидалось, советское 
правительство оставило за собой право сформулировать свою позицию в зависимости 
от готовности Финляндии согласиться с предложениями, которые оно выдвинуло в 
1938 году. 

5 марта 1939 года народный комиссар иностранных дел Литвинов через посла 
Финляндии в Москве Юрье Коскинена предложил приступить к новым переговорам. На