перед своими избирателями защищать свое личное мнение. Однако многие говорили, 
что наше положение значительно укрепилось после того, как Советский Союз стал 
членом Лиги наций. 

Присутствие СССР в Лиге наций сыграло позднее определенную роль при 
рассмотрении бюджета в парламенте. В результате суммы, выделенные на нужды 
обороны, были повышены всего лишь на 62 миллиона марок. Принимая во внимание 
общий рост цен, что, в свою очередь, явилось следствием улучшения конъюнктуры, 
эта сумма уже не имела той покупной способности, какая была годом раньше. 

Не могу не сказать, что президент и правительство пренебрегли редкой 
возможностью, не воспользовавшись столь благоприятной для проблем обороны 
почвой, которая складывалась в то время. 

Мое обращение нашло отклик у студентов, которые создали специальную организацию 
по сбору средств для нужд обороны страны. 

Общее развитие событий уже сейчас свидетельствовало об обострении противоречий 
между великими державами. 

9 марта 1935 года Германия официально объявила о создании «Люфтваффе», а 16-го 
числа того же месяца ввела общую воинскую повинность. В этот же день Франция 
приняла закон о двухлетней службе в армии, что прямо напоминало ход событий 
накануне первой мировой войны. Немцы открыто нарушали постановления 
Версальского мира, но Франции и Англии не хватало храбрости воспрепятствовать 
осуществлению их стремлений. Они удовольствовались лишь заявлением в Лиге наций,
 но оно не повлекло за собой принятия каких-либо мер, что явилось новым 
свидетельством их слабости и неспособности. То, что Франция, так же как и в 
канун 1914 года, стала сближаться с Россией в противовес вооружению Германии, 
не вызывало никаких сомнений. В мае 1935 года между Францией и Советским Союзом 
был заключен договор о взаимопомощи. 

Летом Геринг, министр-президент Пруссии и одновременно командующий ВВС Германии,
 пригласил меня посетить немецкие авиационные заводы. Поскольку мне было 
желательно пополнить представления о развитии авиационной техники, полученные 
мной на выставке в Хендоне, я принял приглашение и в сентябре выехал в Берлин. 
Поездка оказалась весьма плодотворной, убедившей меня в том, что новые 
руководители Германии искусно и быстро создают вооруженные силы, и прежде всего 
ВВС. Благодаря ключевому положению Геринга именно воздушным силам выделялись 
самые крупные суммы. 

Начиная с шикарного, продолжавшегося строиться здания министерства авиации, 
повсюду видно было только новое и современное. В особенности так обстояло дело 
с огромными и мощными заводами Юнкерса а и Хейнкеля, а продемонстрированные мне 
типы самолетов были равноценны, если не сказать превосходили те типы, которые я 
видел год назад в Хендоне. Мне также предоставили возможность познакомиться с 
подготовкой летного состава. Здесь я впервые увидел, как на первом этапе 
летчиков обучают на планерах. Возвратившись домой, я поднял этот вопрос перед 
руководством наших ВВС и добился того, чтобы Союз содействия авиации также 
проявил интерес к этому дешевому и эффективному методу обучения. Вскоре его 
внедрили и у нас. 

Положительным следствием ослабления авторитета Лиги наций стало то, что Швеция 
сделала для себя некоторые выводы — в частности, создала комиссию по 
планированию новой системы обороны. В Финляндии это посчитали признаком 
усиления оборонной политики, что могло открыть двери для объединения 
оборонительных усилий северных стран. 

Эту приятную для меня идею я обсуждал с представителями самых широких кругов и 
думаю, что добился взаимопонимания. Помимо того, что этот вопрос поднимался в 
беседах с президентом и правительством, его обсуждали в руководящих кругах 
парламента и политических партий. Крепкую поддержку в тот период времени мне 
оказал мой друг, генерал Вальден. С тем чтобы привлечь интерес прессы к этому 
вопросу, я пригласил к себе домой корреспондентов газет. Правда, существовали 
круги, относившиеся неприязненно к ориентировке на северные страны — если не в 
принципе, то, во всяком случае, по практическим соображениям. Из-за военной и 
политической слабости Швеции, в которой правили социал-демократы, они не 
ожидали получения помощи оттуда и продолжали надеяться прежде всего на Германию.
 Однако сопротивление и этих кругов в конце концов ослабло, и я, ссылаясь на 
общее мнение граждан, предложил правительству Финляндии выступить и официально 
изложить свою позицию. Это и произошло, когда 5 декабря 1935 года 
премьер-министр Кивимяки, активно поддерживавший меня в моих устремлениях, 
выступил в парламенте со следующим заявлением: 

— По мнению финской стороны, из соседних с Финляндией государств Скандинавские 
страны, и прежде всего Швеция, менее других подвержены опасности оказаться под 
сапогом войны или каким-либо образом быть втянутыми в войну или иные опасные 
международные конфликты. Следовательно, сейчас имеются наилучшие предпосылки 
сохранить свой нейтралитет. Поскольку интересы Финляндии также требуют 
сохранения государственного нейтралитета, то, естественно, Финляндия будет