Тем временем правительство Финляндии через Стокгольм связалось с Москвой, чтобы 
приступить к переговорам на том условии, что Выборг и Сортавала остаются в 
составе Финляндии. В ответе, поступившем 5 марта, Москва повторила требование о 
передаче этих городов. Более того, там говорилось, что если наша сторона будет 
затягивать решение вопроса, советское правительство увеличит требования и 
возобновит договор, заключенный с правительством Куусинена. Угроза поставила 
правительство в сложное положение, теперь оно не видело иного выхода, кроме как 
просить о прекращении военных действий и начинать переговоры на условиях, 
выдвинутых русскими. 6 марта поступило сообщение, что согласия на перемирие 
пока еще нет, но переговоры в Москве могут быть начаты немедленно. Решение о 
посылке делегации для ведения переговоров было принято в тот же день. 
Одновременно правительство сообщило западным державам, что переносит на неделю 
срок подачи просьбы о военной помощи, которая была нашим единственным козырем 
на переговорах. 

Сведения о помощи западных стран, запрошенные министерством иностранных дел, 
поступили 7 марта. Они были подготовлены начальником генерального штаба 
Великобритании генералом Айронсайдом и выглядели следующим образом: 

Первый эшелон, в который войдет англо-французская дивизия, будет переправлен 
морем в Нарвик 15 марта. Его состав: 

две с половиной бригады французских альпийских стрелков — 8500 человек 

два батальона «иностранного легиона» — 2000 человек 

один батальон поляков — 1000 человек 

1-я британская гвардейская бригада — 3500 человек 

1-й британский батальон лыжников — 500 человек 

Итого: 15500 человек 

Перечисленные войска — это отборные части. Одновременно с ними будут высланы 3 
батальона обслуживания. 

Второй эшелон будет состоять из трех британских дивизий, каждая численностью 
14000 человек. Общая численность боевых частей возрастет до 57500 человек. 

По расчетам, первый эшелон должен прибыть в Финляндию в конце марта, а войска 
второго эшелона последуют за ним сразу же, как только позволит пропускная 
способность железных дорог. 

Далее сообщалось, что при необходимости будут высланы дополнительные силы, и 
что войска будут подчинены верховному командованию Финляндии. 

К сожалению, в ответе не содержалось окончательных сведений о запрошенной нами 
сотне бомбардировщиков. О них было только сказано, что вопрос изучили в 
положительном свете. Однако политическая проблема, разрешение на сквозной марш, 
так и не была решена! 

На первой встрече 8 марта в Кремле с представителями советского правительства 
наша делегация узнала, что предварительные условия, сообщенные через Стокгольм, 
оказались совсем не такими, какие выдвинули сейчас. Помимо требований, 
высказанных ранее, русские потребовали передачи больших участков территории 
севернее Ладоги и в районе Кусамо, строительства Финляндией железнодорожного 
пути от Кемиярви до новой границы. Далее Финляндия должна отдать свою часть 
Рыбачьего полуострова, что также отсутствовало в условиях, переданных через 
министерство иностранных дел Швеции. Когда делегация напомнила о тех заверениях,
 которые были даны посреднику относительно того, что требований о передаче 
участков территории на севере Финляндии не будет, то получила уклончивый ответ. 
Молотов, между прочим, сказал, что это упущение, видимо, нужно отнести на счет 
плохой памяти Коллонтай! Фактически же советское правительство хотело явно 
избежать той реакции, которую требование строительства железной дороги через 
Северную Финляндию могло вызвать в Швеции. Ведь эта железная дорога явилась бы 
прямой угрозой Швеции, ибо ее строительство создало бы стратегическую 
наступательную линию, нацеленную против Скандинавии. 

Дополнительные требования не без оснований можно было считать признаком того, 
что мир, к которому стремилась Москва, должен был всего лишь обеспечить 
передышку для Советского Союза. Помощь западных стран, таким образом, снова 
стала вырисовываться единственным путем спасения. 

Не лучшим выходом из положения было под угрозой нового наступления продолжать 
войну, надеясь на помощь Запада, хотя она ощущалась недостаточной и весь план 
сомнительным. Из заявления премьер-министра Даладье, которое он сделал в беседе 
с послом Финляндии в Париже Холманом 7 марта, явствует, что не стоит больше 
ждать ввода войск: