обеих сторон была пролита кровь, и эта кровь, пролившаяся против нашего желания 
и не по нашей вине, требует дополнительных гарантий безопасности границ 
Советского Союза. 

Необходимо принять во внимание и то, что обещания, данные советским 
правительством правительству Куусинена, не могут быть применимы к правительству 
Рюти-Таннера, а также то, что правительство Советского Союза не может их дать 
правительству Рюти-Таннера». 


Это заявление, о котором я узнал лишь после того, как его обсудило 
правительство, поступило 30 января 1940 года. Из его текста было понятно, что 
Кремль, отказываясь от правительства Куусинена, устраняет первое препятствие с 
пути переговоров. Поскольку формулировка все же была неопределенной, 
правительство выразило желание более подробно узнать, какова цель прощупывания 
возможностей заключения мирного договора. 

2 февраля текст был готов для передачи советскому правительству через 
министерство иностранных дел Швеции. 

Ответ звучал так: 



«Правительство Финляндии не прерывало переговорного процесса. Оно не начинало и 
не желало войны. В ходе боевых действий оно несколько раз заявляло о своей 
заинтересованности в мирном решении противоречий, и эту надежду оно все еще 
продолжает питать. Во избежание дальнейшего пролития крови правительство 
Финляндии готово приступить к переговорам об окончании военных действий и 
заключении мира и выражает надежду, что добрососедские отношения будут 
восстановлены. Следует заметить, что Финляндия была удовлетворена своей прежней 
позицией, в основании которой лежали свободно заключенные договоры, и Финляндия 
не требовала для себя ничего. Но территорию Финляндии разрушали не только на 
фронте, но и в глубоком тылу. 

Поскольку общую основу можно выработать только путем компромиссов, то в 
качестве отправного момента можно было принять в основном те результаты, 
которых добились на переговорах в Москве. Впрочем, Финляндия готова пойти и на 
дальнейшие уступки, необходимые для обеспечения безопасности Ленинграда. Можно 
было бы особо подумать о передаче более обширной территории на Карельском 
перешейке. Далее можно было бы обсудить вопрос о нейтрализации Финского залива 
путем заключения международного договора. 

Однако Финляндия обязана беспокоиться о своей безопасности. Эту точку зрения 
недавние события сделали еще более важной. 

Правительство Финляндии считает, что передача территорий, предусмотренных 
договором, может быть осуществлена только путем обмена. 

По мнению правительства Финляндии, за частное имущество, находящееся на 
передаваемой территории, необходимо выплатить возмещение». 


Советский Союз дал ответ 5 февраля, известив, что предложение правительства 
Финляндии не может служить основой для переговоров. Генеральное наступление 
противника, начавшееся 1 февраля, шло к этому моменту уже полным ходом. 

Посетившим меня в Ставке премьер-министру Рюти и министру иностранных дел 
Таннеру я подробно рассказал о военной обстановке. При беседе присутствовал 
генерал-майор Вальден, являвшийся моим представителем в правительстве. Я 
подчеркнул, что ситуация на Карельском перешейке, где противник превосходящими 
силами перешел в решительное наступление, весьма меня беспокоит. Ураганный 
огонь не дает ни на секунду отдохнуть войскам. Непрерывный гул слышен днем и 
ночью даже здесь, в Ставке, находящейся на расстоянии 160 километров от линии 
фронта. Обороняющимся войскам угрожает опасность не выдержать, да и снарядов 
мало. 

Господа Рюти и Таннер в свою очередь сообщили мне о переговорах, которые 
ведутся с правительством Швеции. Наша очередная просьба об оказании активной 
помощи снова была отвергнута Стокгольмом. Министр Таннер описал встречу, 
которая у него состоялась с госпожой Коллонтай, послом СССР в Стокгольме. Ясно, 
что Советский Союз особо хотел бы знать, на каких условиях Финляндия могла бы 
удовлетворить его требования о получении опорного пункта в горле Финского 
залива. Возможность продолжения переговоров хотя и небольшая, но все же имелась.
 

Спустя несколько дней, 12 февраля, министр иностранных дел сообщил о получении 
из СССР условий заключения мира: Москва, несмотря ни на что, требовала Ханко; 
кроме того, она поставила условием передачу ей всего Карельского перешейка и 
территории, расположенной севернее Ладожского озера.