Сразу же после этого корпус получил приказ начать отвод. Наступление противника 
с обеих сторон главной железной дороги уже могло помешать отходу войск 
прибрежного фланга, однако нам удалось добиться того, что атаки превратились в 
локальные, и отвод войск произошел в полном порядке. Противник даже не 
попытался наладить преследование. Во многих местах он атаковал оставленные нами 
позиции после настоящей артподготовки. Больше всего наши войска страдали от 
беспрерывных налетов авиации, которая сбрасывала тяжелые бомбы на дорожную сеть.
 

Отвод сил прибрежного фланга значительно облегчал огонь батарей с Койвисто. Еще 
раньше на случай возможного отвода войск я подчеркивал необходимость прочно 
удерживать эти острова. Сейчас 4-я дивизия получила приказ перебросить туда 
часть своих войск. Усиленному гарнизону удалось на многие сутки связать 
значительные силы противника. 

Только 21 февраля, когда отвод прибрежного фланга был завершен, был отдан 
приказ об отходе сил с Койвисто. Расстреляв до конца снаряды и уничтожив пушки, 
гарнизон вечером следующего дня отправился в сорокакилометровый переход по льду 
до озера Сяккиярви, забрав с собой все, что можно было увезти. Наконец-то бог 
погоды смилостивился над нами и 23 февраля закрутил сильнейшую снежную бурю, 
когда гарнизон трудным маршем проходил мимо фланга противника. 

С тяжелым сердцем я был вынужден согласиться на отвод 2-го армейского корпуса с 
позиций, которые он упорно защищал более двух месяцев. Как такой отход повлияет 
на дух войска и народа, которые до сих пор радовались нашим успехам на 
восточном фронте? 

Конечно, возможность отступления принималась в расчет и ранее, разрабатывались 
соответствующие планы. Как уже упоминалось, резервы и рабочие команды 
использовали для строительства промежуточной позиции по линии 
Самолла-Сомме-железнодорожная станция Кямяря и далее вдоль перешейков между 
озерами до Вуокси, однако жестокие морозы, нехватка рабочей силы и саперных 
средств не дали ее довести до готовности. На линии Тали-Вуокси шла подготовка и 
дальней линии, роль которой увеличивала гористая и труднопроходимая для танков 
скалистая местность. 

Уже 18 февраля противник вошел в соприкосновение с промежуточной позицией, 
которую заняли отступившие в порядке войска 2-го армейского корпуса. 
Воодушевленные своими успехами и веря в то, что наше сопротивление сломлено, 
русские снова прибегли к шапкозакидательской тактике и атаковали позицию 
тесными рядами без основательной артиллерийской подготовки. Особенно 
недооценили нашу сопротивляемость в танковых войсках, и танки врывались в 
оборонительные линии без сопровождения пехоты. Случалось, что за один день 
уничтожали до тридцати танков. Вообще, на этом этапе наша оборона отличалась 
необыкновенной активностью, это свидетельствовало о том, что отступление не 
ослабило боевого духа войск. 

Одновременно с атаками на промежуточную позицию продолжались яростные бои и в 
районе Тайпале. 

Самым тревожным последствием отвода войск явилось то, что у противника 
появилась возможность угрожать нашим коммуникациям, пролегающим через 
Выборгский залив. Это означало увеличение протяженности нашего фронта на 30 
километров. К сожалению, у нас не было возможности перебросить дополнительные 
силы на побережье западнее Выборга. Ядром обороны прибрежной полосы были 
береговые батареи и переброшенная в этот район 4-я дивизия, усиленная 
несколькими батальонами и батареями. Последние были сформированными недавно из 
плохо обученных резервистов. Вооружены и снаряжены они были тоже плохо. 
Скалистая местность, непригодная для рытья окопов, затрудняла оборону, отчего 
наши потери только росли. 

На войне случается, что нагрузка на руководителей в критической обстановке 
оказывается чрезмерно велика, и это заставляет предпринимать шаги по их замене. 
Такое бывает не только с фронтовыми командирами, но зачастую и с высшим 
командным составом, с людьми, которые самостоятельно, в одиночку, находясь 
далеко от поля боя, откуда поступают противоречивые и обрывочные сведения, 
вынуждены принимать тяжелые и ответственные решения. Это требует надежной 
интуиции, реалистического воображения, большой силы воли и душевного и 
физического напряжения, которое для многих может оказаться непосильным. Если 
войска, в особенности на участках, на которые противник оказывает сильное 
давление, измотаны и выбились из сил, то, естественно, и стойкость командиров 
всех уровней подвергается серьезному испытанию. 

19 февраля генерал-лейтенант Эстерман обратился с просьбой об отпуске по 
болезни, и на посту командира 3-го армейского корпуса его сменил генерал-майор 
Хейнрихс, которому сразу же было присвоено звание генерал-лейтенанта. С начала 
войны он искусно руководил обороной восточного участка Карельского перешейка и 
проявил себя в самых сложных критических моментах человеком с крепкими нервами. 
Генерал-лейтенанта Хейнрихса сменил на посту генерал-майор Талвель, а