В своем послании Фиделю Кастро от 12 марта 
советский 
лидер выразил симпатию революционному правительству. Решение о том, чтобы 
направить 
такое послание, безусловно, принималось коллегиально. Оно было утверждено в тот 
же день 
на заседании Президиума ЦК КПСС. Справедливости ради надо заметить, что и 
коммерческая сделка, и это письмо были не первым «контактом» Гаваны и Москвы. 
Фундамент для будущего сотрудничества закладывался еще осенью 1959 года. 30 
сентября 
1959 года Президиум ЦК КПСС проголосовал за то, чтобы одобрить решение Польши 
поставить на Кубу некоторые виды стрелкового оружия, которое изготавливалось на 

польских заводах по советским лицензиям. А чуть позже Политбюро ЦК КПСС приняло 

решение о предоставлении торговой и финансовой помощи Кубе. 

Впоследствии Хрущев, очарованный «непосредственностью и романтизмом» 
кубинской революции, так проникся симпатией к Фиделю, что любой выпад в 
отношении 
него на международных форумах считал личным оскорблением. Никита Сергеевич и 
члены 
политбюро даже любовно называли его Федей. Однако кубинцам не очень нравилось, 
что 
советские руководители относятся к ним снисходительно, по–отечески, как бы 
свысока. 
Однажды во время приезда в Москву Карлоса Рафаэля Родригеса Хрущев спросил его, 

почему Фидель на него обижается, ведь он «относится к нему как к родному сыну». 
Родригес 
поставил Хрущева на место: «Фидель Кастро – не ваш сын. Он является 
руководителем 
кубинского государства. Поэтому относиться к нему, как к своему сыну, было бы 
неправильно. К нему необходимо относиться, как того заслуживает лидер 
суверенного 

350 Из личных записей А. И. Алексеева. 


государства. Во взаимоотношениях взрослых с детьми старшие, как правило, не 
интересуются мнением младших, принимая то или иное решение. Они считают 
естественным их беспрекословное выполнение младшими, в этом – суть ошибки»
ства. Во взаимоотношениях взрослых с детьми старшие, как правило, не 
интересуются мнением младших, принимая то или иное решение. Они считают 
естественным их беспрекословное выполнение младшими, в этом – суть ошибки»351. 

Итак, 4 февраля 1960 года в Гаване приземлился советский самолет. Это был 
бомбардировщик, переделанный под обычный гражданский лайнер. На его борту 
находилась 
советская делегация во главе с первым заместителем председателя Совета 
министров СССР 
Анастасом Ивановичем Микояном, прибывшая на открытие выставки. На ней были 
представлены макеты крупных советских заводов, станки, машины, копия первого 
советского спутника, промышленные и продовольственные товары, литература, 
изданная в 
СССР на испанском языке. 

Как и предполагал Фидель Кастро, выставка сняла «пелену с глаз кубинцев», 
введенных в годы «охоты на ведьм» в заблуждение относительно достижений СССР. 
За три 
недели ее посетили 800 тысяч человек, почти каждый восьмой житель Кубы. 

Контрреволюционные элементы пытались сорвать выставку. Они осквернили венок, 
возложенный Анастасом Микояном к памятнику Хосе Марти, начали стрельбу во время 
ее 
открытия. Но эти криминальные акции только усилили интерес кубинцев к выставке, 

параллельно с которой были проведены переговоры между Фиделем Кастро и 
Анастасом 
Микояном. 

По воспоминанию Н. С. Леонова, работавшего переводчиком у Микояна и 
единственного из делегации знавшего до поездки братьев Кастро, Фидель буквально