бы сейчас! До какой 
степени был бы потрясен американский народ! Что бы стала бы требовать 
общественность 
США? Почему же мы, в таком случае, должны переносить такие налеты и терпеть 
страдания, 
причиняемые ими?! Разве нет разницы между Перл–Харбором, этой военной базой, 
вооруженной до зубов, и Кубой, не имеющей современного оружия и самолетов, 
живущей 
мирно, где в настоящее время присутствуют делегаты 82 стран и большинство из 
них как раз 

американцы»331. 

Фидель не простил Уберу Матосу измены. Матос получил 20 лет тюремного 
заключения, которые отсидел от звонка до звонка, а потом без всяких препятствий 
уехал в 
США. 

Впрочем, для полноты картины уместно привести воспоминания самого бывшего 
команданте Убера Матоса, которыми он поделился, уже находясь в эмиграции в США. 

Матос рассказал, что впервые Фидель принял его в отеле «Хилтон», где размещался 
штаб 
революционного правительства в годовщину штурма Монкады 26 июля 1959 года. 
Кастро 
был крайне возбужден. «У нас еще много работы впереди. Я признаю, что Рауль и 
Че 
„кокетничают“ с марксизмом, но эта ситуация находится под контролем. Забудь об 
отставке, – убеждал Фидель Убера Матоса. – Но если ты почувствуешь, что 
ситуация 

выходит из–под контроля, дай знать» 332 . В сентябре 1959 года Убер Матос понял,
 что его 
надежды на формирование демократического правительства не оправдались. Тогда он 
и 

329 Там же. С. 218. 

330 АВП МИД РФ. Ф. 104. Опись 16–А. Папка № 10, дело № 1, с. 13. 

331 Нуньес Хименес А. В походе с Фиделем. С. 188—189. 

332 American Experience/Fidel Castro/Gente y Eventos/Huber Matos, un partidario 
moderado de la revolution 
cubana. 


признался Фиделю, что вынужден оставить свой пост из–за усиливающегося на Кубе 
коммунистического влияния, послав Кастро второе на тот момент письмо, в котором 

объяснял причины своего расхождения с ним: «Я не хочу превращаться в 
препятствие для 
революции. Мой революционный жест – это моя отставка». Значительно позже Матос 
говорил, что просто хотел, чтобы его оставили в покое: «Я увидел не только 
приближение 
диктатуры, а диктатуры с коммунистическими тенденциями. Мне было с ними не по 
пути». 
Фидель послал в Камагуэй Камило Сьенфуэгоса арестовать Матоса. Рауль и Че 
Гевара 
выступали за смертную казнь Матоса, но другие команданте – Мануэль Рей, 
Фаустино Перес 
–за усиливающегося на Кубе 
коммунистического влияния, послав Кастро второе на тот момент письмо, в котором 

объяснял причины своего расхождения с ним: «Я не хочу превращаться в 
препятствие для 
революции. Мой революционный жест – это моя отставка». Значительно позже Матос 
говорил, что просто хотел, чтобы его оставили в покое: «Я увидел не только 
приближение 
диктатуры, а диктатуры с коммунистическими тенденциями. Мне было с ними не по 
пути». 
Фидель послал в Камагуэй Камило Сьенфуэгоса арестовать Матоса. Рауль и Че 
Гевара 
выступали за смертную казнь Матоса, но другие команданте – Мануэль Рей, 
Фаустино Перес 

– выразили сомнение в необ